Отправлено: 08.10.08 20:37. Заголовок: Улы жут (Казахский голодомор)
Завершение формирования тоталитарной системы управления. (промышленная модернизация, индустриализация и коллективизация сельского хозяйства). Голод в Казахстане (1932-1933 гг.). НЭП воспринимался в 20-х годах как долговременная политическая стратегия. Именно в её рамках виделось решение проблем индустриализации, кооперирования крестьянства, повышения жизненного уровня народа. Планы индустриализации предполагалось выстраивать путём достижения экономически и социально целесообразной соотнесённости между фондами потребления и накопления, выхода на более или менее приемлемые пропорции в производстве средств производства и предметов потребления. Кооперация, мыслившаяся как наиболее простой способ вовлечения крестьянства в социалистическое строительство, осознавалось в виде постепенного процесса, «без всякого насилия». Однако уже к концу 20-х гг. реалистический курс претерпел коренные изменения, обрёл противоположный характер. Главным приотритетом и даже всепоглощающей целью была объявлена индустриализация. При этом планы её задавались на 50-100 лет. Между тем индустриализация предполагала в качестве своего обязательного условия достаточный фонд накопления. Поэтому всё упиралось в решение этой проблемы – увеличения фонда накоплений. Согласно экономической аксиоме для оптимального удельного веса фонд накоплений должен быть меньше чем фонд потребления. Резкое увеличение фонда накопления влечёт к резкому упадку уровня жизни. Мировой опыт показывает, что для перенаправления экономики в сторону индустриальную нужно поднять фонд накопления всего до 25%. Сталин же поднял эту планку до 44% в 1932г. Сталин объяснял это капиталистическим окружением. Незамедлительно последовало снижение уровня жизни. Но советская власть воспринимала это как «тернии к звёздам». Теперь главной целью становилось улучшение тяжёлой промышленности, а легкая и пищевая промышденности оставались на втором плане. Так капиталовложения в промышленность Казахстана составляли 1228413 тыс. рублей, из них 110542 тыс. в группу А (фонд накопления), около 93%, а в группу Б – 87771 тыс. рублей, что составляло 7%. Для достижения таких результатов власть занижала зарплаты для рабочего класса производя продукцию с очень высокой себестоимостью. Были введены новые налоги. Так же в фонд накопления шли деньги из тюрьмы, заключённые не получали платы за труд. Но даже эти накопления меркли на фоне накоплений из сельского хозяйства. Таким образом, в качестве главной предпосылки решения проблемы накопления для индустриализации государство усматривало широкое изъятие крестьянского продукта. Для этого был необходим геноцид крестьянства- продукция закупалась по сильно заниженным ценам. Крестьяне перестали производить что- либо, так в 1927-1928 гг. государство недосчиталось 128 миллионов пудов хлеба. Снять все эти хлопоты было просто – загнать крестьянина в колхозы. Для колхозов назначали планы. Не выполнишь план – высылка. Чтобы не было побегов с колхозов, крестьянам не выдавали паспортов. Таким образом, в постановлении СНК и ЦК ВКП(б) от 6 мая 1932 г. Отмечалось, что несмотря на засуху, хлебозаготовки прошли лучше чем в 1928 г. Было заготовлено около 600 миллионов пудов зерновых, тогда как в 1928 г. – 300 млн. Т.е. коллективизация имела положительный характер, но с другой стороны изымались около 80% урожая колхозов. Однако разрушение традиционной структуры хозяйства обернулось катастрофой для животноводства. В 1928 г. В Казахстане насчитывалось 6.5 млн. голов крупного рогатого скота, уже к 1932 г. Их было не больше 965 тыс. Даже накануне войны уровень не был равным – всего 3.5 млн. Серьёзные потери были и среди мелкого скота. В 1928 г. – 18.5 млн. голов, а в 1932 г . – только 1.5 млн. Силовая политика государства вызвала широкое движение сопротивления крестьянства. В Казахстане в 1929-1931 гг. произошло около 400 восстаний, в которых участвовало более 80000 человек. Но все они были жестоко подавлены. Антисоветские восстания 1929-1931 годы На волне крестьянского недовольства вновь активизировалась басмаческое движение. Всё это привело к тому, что в 1931 г. Начался продовольственный кризис, народ голодал. Вопрос о численности жертв голода в Казахстане остаётся пока открытым, но данные из КГБ и МВд могут дать более точные числа. Считается, что в Казахстане в годы голода погибло от 1-1.75 млн. человек, что составляло около 30-42% всего этноса. Большой урон численности коренного населения нанесли и откочёвки. Четвёртая часть (около 1 млн.) откочевали за пределы республики, 600 тыс. так и не вернулись.
А.Н. Алексеенко (Усть-Каменогорск) Население Казахстана в 1926–1939 гг. В Казахстанской историографии периоду между переписями населения 1926 и 1939 гг. придается особое значение. Обусловлено это, в первую очередь, такими событиями, как голод начала 30-х годов, жертвой которого стала значительная часть казахского этноса и миграционные процессы, в которых Казахстан выступал в роли реципиента, а основным донором являлась Российская Федерация.
Актуальность данных проблем не подлежит сомнению. Действительно, демографическая катастрофа, обрушившаяся на казахский народ и компенсирующий потери приток населения (прежде всего русского) привели к значительному изменению социального и особенно национального состава населения к концу 30-х годов. В то же время события эти часто рассматриваются излишне эмоционально, иногда в угоду политической конъюнктуре, что вольно или невольно искажает истину.
В статье представлено мнение автора по ключевым позициям данной проблемы.
I. Анализ материалов переписи 1926 г. и оценка численности казахского этноса По мнению многих исследователей, итоги Всесоюзной переписи населения (ВПН) 1926 г. по разным причинам нуждаются в критической переоценке. Выделю два полюса отношений к ВПН 1926 г.:
1. Ее данными пользуются без каких-либо поправок.
2. Появилось довольно много авторских интерпретаций, не всегда убедительных и аргументированных.
В полной мере это относится к казахстанской историографии, где одним из важных моментов видится оценка численности населения (в первую очередь казахского) в середине 20-х годов. Дело в том, что анализ материалов переписи 1926 г. важен не только сам по себе. Данные ВПН 1926 г. (как и 1939 г.) являются единственным документальным источником при определении потерь во время голода начала 30-х годов, сыгравшего огромную негативную роль в демографической истории Казахстана. Проблема эта продолжает оставаться одной из актуальных и требует различных подходов в ее освещении.
Мнения о численности казахов в середине 20-х годов расходятся (по переписи — 3628 тысяч без Каракалпакской АО). Одни (Я. Винник, С.И. Брук, В.И. Козлов) считают сведения переписи завышенными вследствие включения в эту графу киргизов и представителей некоторых других тюркоязычных групп. Другие (в основном казахстанские ученые) — заниженными. При этом процент неучтенных переписью казахов в настоящее время еще не установлен. По мнению А.Б. Галиева и М.Х. Асылбекова не учтено 4–5%, М.Б. Татимова — 6,7% или даже 15% кочевого и 20% полукочевого населения Казахстана1. Отмечу тенденцию: процент «неучтенного» переписью 1926 г. казахского населения все время увеличивается. Идея ясна: чем больше неучтенных в 1926 г., тем больше пострадавших во время голода начала 30-х годов. Некоторые казахстанские историки, опираясь на все время увеличивающиеся данные о числе жертв голода, приходят к мнению, часто от исторической науки далекого (вплоть до организованного геноцида казахского народа).
Констатируя отсутствие в настоящее время общепризнанной точки зрения, предлагаю собственное мнение по данной проблеме.
Основные аргументы казахстанских исследователей (в основном они представлены известным демографом М.Б. Татимовым) следующие.
При сравнении возрастнополовой структуры казахского населения по данным переписей 1897 и 1926 гг. в последней обнаруживается недоучет детей, особенно грудного возраста, а также женщин. Причины этого в том, что перед 1926 г. были отменены калым и многоженство, и девушки умышленно скрывались от регистрации в ходе переписи. Скрывались также и мужчины молодых возрастов, так как у населения сохранились воспоминания о мобилизации на трудовые работы в годы первой мировой войны. Недоучет получился и вследствие сложности административно-территориальной структуры края и распыленности кочевого и полукочевого населения: «... а если учет населения все же осуществлялся, то нередко по заочным декларациям с использованием всевозможных условных и средних коэффициентов, что в конечном счете тоже искажало картину»2.
С большинством положений, высказанных А.Б. Галиевым, М.Б. Татимовым и другими авторами, можно согласиться. Известно, что в 20-е годы в СССР имелся недоучет рождений, что подтверждают многие исследователи (Ю.А. Корчак-Чепурковский, С. Максудов и др.). Е.М. Андреев, Л.Е. Дарский и Т.Л. Харькова после сложных расчетов пришли к выводу, что среднюю необходимую поправку к численности населения СССР по переписи 1926 г. в возрасте 0, 1 и 2 года можно принять в 10%. Признается и недоучет женщин младших возрастов в азиатской части страны вследствие указанных выше причин. В результате этого половая пропорция при переписи на территории Средней Азии и Азербайджана была искажена и содержала дефицит женщин в возрастах примерно от 8 до 27 лет. Явление это, по мнению авторов, не имеет отношения к Казахстану и автономиям Северного Кавказа, потому что недоучет по имеющимся данным здесь был незначительным3. Подтверждается эта мысль и в работе С.К. Уалиевой, подошедшей к вопросу о достоверности данных переписи населения 1926 г. с позиций семейно-брачных отношений
в Казахстане в 20-е годы. Автор признает наличие этнической дифференциации семейно-брачных отношений в первые годы Советской власти, выявляя тенденцию более раннего вступления в брак казахов. Состояние диспропорции между полами через семейно-брачные отношения отмечено только у горожан, составляющих лишь 2% этноса. Таким образом, рассмотрение половозрастной структуры ранних браков позволило автору сделать вывод о достоверности отражения ее в материалах переписи 1926 г. Процент недоучета женщин-казашек добрачного возраста был невелик4.
Тем не менее, я распространяю на Казахстан поправку на недоучет женщин в возрасте 8–27 лет в 5%, характерную для Средней Азии. В то же время, я не учитываю предполагаемый М.Б. Татимовым недоучет казахского населения вследствие сложности административно-территориальной структуры края и распыленности кочевого и полукочевого населения, так как здесь на равных присутствует и возможность его переучета, завышение реальной численности.
После введения соответствующих поправок в данные переписи 1926 г. выяснилось следующее. Недоучет детей 0, 1 и 2 года составил 34,5 тыс., недоучет женщин 8-27 лет — 31,9 тыс. Учтено также мнение М.Б. Татимова о диспропорции полов (недостаточное количество мужчин в некоторых возрастных группах), и выправлена половая структура в возрасте 20-24 года (именно в этой возрастной группе наблюдался наиболее ощутимый дефицит мужчин), в результате чего население увеличилось еще на 24,2 тыс. человек. Всего, таким образом, недоучет составил 90,6 тысяч человек. Численность этноса на территории Казахстана (без Каракалпакской АО) после данных расчетов составляет около 3718 тыс. человек. Недоучет — примерно 2,5% (далеко не 15% полукочевого и 20% кочевого населения Казахстана).
Помимо этого возрастно-половая структура русского населения (данные о которой у казахстанских ученых серьезных нареканий не вызывают) была спроецирована на казахское население. Возможный недоучет составил около 2,6%.
Конечно, даже после всевозможных расчетов картина возрастнополовой структуры населения Казахстана (казахов в том числе) далека от идеала. Но достаточно вспомнить события, предшествующие переписи 1926 г.: первая мировая и гражданская войны, голод 1921–1922 годов, активное миграционное движение, которые не могли сохранить эту структуру в классическом виде. Считаю, что перепись 1926 г. (с учетом необходимых поправок) показала истинное положение дел, зафиксировав реальное состояние демографического развития Казахстана.
II. Демографические последствия голода начала 30-х годов (оценка потерь казахского этноса) В последние годы в научной, научно-популярной и художественной литературе проблеме голода начала 30-х годов в Казахстане посвящено немало страниц. Особенно активно данная тема обсуждалась в конце 80-х — первой половине 90-х годов. Наиболее актуальный вопрос — потери казахского этноса в результате голода.
Среди казахстанских историков и демографов нет пока единого мнения о числе пострадавших от голода казахов, можно лишь отметить тенденцию к постоянному увеличению числа жертв. Сначала была обнародована цифра 1750 тыс. человек5, затем — 2 млн. 20 тыс. погибших и 616 тыс. безвозвратно откочевавших6 и, наконец, — 2,5 млн. погибших и 616 тыс. безвозвратно откочевавших (всего — 3116 тыс. человек)7. Простое сопоставление последних статистических данных приводит к некоторому недоумению. Так, если к 1930 г. численность этноса составляла, по моим расчетам, 3886 тыс. человек, а жертвами голода (погибшие и безвозвратно мигрировавшие) стали 3116 тыс., то это значит, что за 4 года (1930-1934) казахи потеряли более 80% своего состава. После таких потерь ни один этнос практически не восстанавливается. К началу 1934 г., согласно данным М.Х. Асылбекова в Казахстане должно было остаться около 770 тыс. казахов. По материалам Всесоюзной переписи населения 1939 г. в республике насчитывалось 2328 тыс. представителей этноса. Получается, что за 5 лет (1934–1939) численность казахов увеличилась в 3 раза, при этом вести речь о сверхмощном демографическом взрыве или иммиграционном притоке не приходится.
Статистическим аргументом для столь катастрофичных показателей может служить факт недооценки числа казахов в материалах переписи населения 1926 г. (о чем говорилось выше). Но чрезмерная активность специалистов по демографическим последствиям голода начала 30-х годов в данном вопросе оставляет не у дел исследователей последствий голода 1921–1922 гг. Голод начала 20-х годов в этом случае может вообще не отразиться на численности этноса. Сопоставление переписей населения 1920 и 1926 гг. никаких катастрофических явлений не выявит.
Ниже предлагаю собственные расчеты по данной проблеме. При этом необходимо учесть, что в число потерь входят люди, пострадавшие не только от голода, но и репрессированные, сосланные, то есть это общие потери казахского этноса в 30-е годы. Методика основана на передвижке возрастов в 1926 и 1939 гг. Данные о численности этноса в 1926 г. приведены с учетом поправок (см. выше).
В первую очередь были приведены в сопоставимый вид административные границы Казахстана в 1926 и 1939 гг. Республика была разделена на 5 сопоставимых экономических районов — Западный (по административному делению 1939 г. сюда входили Гурьевская, Западно-Казахстанская, Актюбинская области), Южный (Джамбулская, Кзыл-Ординская, Южно-Казахстанская. Алма-Атинская области), Центральный (Карагандинская область), Северный (Акмолинская, Павлодарская, Кустанайская, Северо-Казахстанская области), Восточный (Семипалатинская, Восточно-Казахстанская области).
За основу взяты изменения в возрастной структуре населения в 1926 и 1939 гг. Суть проблемы заключается в том, чтобы проследить, какое число людей из каждой возрастной группы доживает с 1926 по 1939 гг. (между переписями 1926 и 1939 гг. прошло 12 лет и 1 месяц). Были составлены две таблицы возрастной структуры населения — на 1926 г. по общепринятой схеме (0–4, 5–9, 10–14 лет и т.д.). На 1939 г. — с учетом 12-летнего перерыва (то есть, если в 1926 г. это была возрастная группа 0–4 года, то в 1939 г. — 12–16 лет или 5–9 лет в 1926 г. и 17–21 в 1939 г. и т.д.). Проводится сверка по возрастным группам, выясняется, на сколько человек стало меньше в определенных возрастах за межпереписной период. Естественная смертность в 20-е годы составляла 25%8. Подобный уровень смертности возможен только для одного года, затем он становится ниже. Происходит это потому, что рассматриваются возрастные группы, в которых отсутствуют младенческие возраста, на которые приходилось до 40% (а иногда и более) смертности всего населения9. С другой стороны, старших возрастов, дающих повышенный коэффициент естественной смертности, в составе казахского населения было немного. Исходя из вышесказанного, определены следующие общие коэффициенты смертности — на первый год 25%, на последующие — 15%. Получив данные об умерших естественной смертью за межпереписной период, вычитаем эту цифру из числа потерь, обнаруженных сверкой возрастных групп. Полученные сведения и будут числом жертв (погибшие, безвозвратно от-кочевавшие, высланные и т.д.) в 30-е годы. Но в 1939 г. появилось население, не учтенное переписью 1926 г., так как эти люди родились после нее. Нас интересуют те, кто появился на свет в 1927–1934 гг. (к началу 1939 г. им должно было быть 4–11 лет) и пострадал от катастрофы наиболее существенно (определяя возрастной состав данной группы, я учитываю мнение казахстанских исследователей о том, что последним годом голода считается 1934)10. Выясняется, какой должна была быть численность данной возрастной группы в 1939 г. (с учетом той же доли в составе населения, что и в 1926 г.). Коэффициент естественного прироста, в случае бескризисного развития, определен в 1,5% в год (как это сделала специальная комиссия Госплана Республики)11. Разница между прогнозной и реальной цифрой и составляет число пострадавших от голода детей. Сумма данных во всех возрастных группах является числом погибших и безвозвратно мигрировавших казахов в 30-е годы.
Необходимо учесть еще один момент — в предкризисном 1930 г. численность казахского этноса, по моим расчетам, должна составлять 3886 тыс. (на начало года). Расчеты основаны на следующем. Численность этноса по данным переписи 1926 г. (со всеми поправками) определена в 3718 тыс. человек. С учетом естественного прироста за три года (4,5% за 1927–1929) мы получаем цифру 3886 тысяч.
Таким образом, с учетом всех возможных поправок потери казахского населения составили 1840 тыс. человек или 47,3% от численности этноса в 1930 г. Более всего пострадали казахи востока республики. Потери составили здесь 379,4 тыс. человек или 64,5% от численности этноса в 1930 г. В данном регионе наблюдалась наиболее значительная миграция, в первую очередь в пограничные районы Российской Федерации и Китая. Более половины представителей этноса было потеряно в Северном Казахстане — 410,1 тыс. человек или 52,3%. Западный Казахстан потерял 394,7 тыс. казахов или 45,0% этноса, Южный — 632,7 тыс. или 42,9%. Наименьшие потери были в Центральном Казахстане — 22,5 тыс. человек или 15,6% этноса данного региона.
Вновь отмечу, что значительную часть этноса, пострадавшего от голода, составляли откочевники. В казахстанской историографии утвердилась цифра — 616 тыс. безвозвратно откочевавших казахов, предложенная М.Б. Татимовым12, то есть более трети потерь приходится на откочевки. Об откочевках казахов за пределы республики говорят такие факты: численность казахского населения, проживавшего в соседних с Казахстаном республиках, увеличилась за межпереписной период 1926–1939 гг. в 2,5 раза и составила 794 тыс. человек. Около 200 тыс. ушло за рубеж — в Китай, Монголию, Афганистан, Иран, Турцию13.
В целом же динамика численности населения Казахстана за период 1930-1936 гг. (на 1 июня каждого года) по данным Управления народнохозяйственного учета (УНХУ) была такова (в тыс. человек): 1930 — 5873,0; 1931 — 5114,0; 1932 — 3227,0; 1933 — 2493,5; 1934 — 2681,9; 1935 — 2926,0; 1936 — 3287,914.
Выявить число пострадавших от голода представителей нетитульных этносов очень сложно из-за большой миграционной активности данной части населения в межпереписной период 1926–1939 гг. Казахстан покинуло более 200 тыс. семей переселенцев или около 1 млн человек (Казахстанская правда, 16 сентября 1989 г.), многие погибли. Тем не менее, в 1939 г. в сравнении с 1926 г. удельный вес и абсолютная численность нетитульного населения Казахстана (особенно русского) значительно увеличились благодаря еще более активному миграционному притоку в 30-е годы.
III. Миграционные процессы в 20–30-е годы Если материалы переписи 1926 г., касающиеся численности казахского населения, подвергались казахстанскими исследователями статистическому критическому анализу, то данные о миграции проходят чаще всего без всяких поправок. При этом некоторые ученые делают вывод о значительном миграционном притоке в Казахстан в первое десятилетие Советской власти, сыгравшем важную роль в формировании населения. По мнению автора, притока переселенцев, серьезно нарушившего естественный ход формирования населения, в данный период не наблюдалось. Более того, в республике присутствовал миграционный отток.
Для подтверждения данной точки зрения автор вновь с некоторыми комментариями привлекает материалы Всесоюзной переписи населения 1926 г. Перепись зафиксировала в Казахстане 1416 тыс. «неместных уроженцев»15. Но не следует думать, что 22% населения республики были мигрантами. «Неместные уроженцы», согласно переписи, это люди, зарегистрированные не в том населенном пункте, где они родились. Человек, сменивший место жительства даже в пределах одной волости, считался уже «неместным уроженцем». Таковых насчитывалось в 1926 г. 614,4 тыс. человек или 43,4% всех «неместных уроженцев»16. Тех же, кто родился за пределами Казахстана, но в декабре 1926 г. в нем проживал, было 801,5 тыс. человек17. В то же время уроженцев Казахстана, проживающих за его пределами, перепись зафиксировала в количестве 162,7 тыс. человек. Миграционный приток в республику составил, таким образом, 638,8 тыс. человек, то есть прибывших было намного больше. Данное мнение довольно давно утвердилось в казахстанской историографии, и вывод о значительном положительном миграционном сальдо воспринимался как нечто само собой разумеющееся18.
Прокомментирую некоторые цифры. Во-первых, об уроженцах Казахстана, проживающих за его пределами. Дело в том, что перепись учла только уроженцев Казахстана, выбывших в другие регионы СССР, то есть не всех выбывших, а лишь тех, кто родился в Казахстане. Численность ВСЕХ выбывших будет, естественно, намного больше. Во-вторых, с начала ХХ века в Казахстане наблюдался активный миграционный обмен (столыпинская аграрная реформа, первая мировая война и восстание 1916 г., гражданская война, голод 1921–1922 гг.). Сотни тысяч людей, в том числе не родившихся в Казахстане, покидали его, а затем возвращались. Здесь сработал эффект «двойного зачета», то есть прибывшие в Казахстан в конце XIX — начале ХХ вв. и уже учтенные как «неместные уроженцы»затем покидали республику (наиболее интенсивно в период голода 1921–1922 гг.) и возвращались (особенно в 1923–1925 гг.). Они опять учитывались как вновь прибывшие. Фактически одни и те же люди учитывались несколько раз.
Имею основание утверждать, что абсолютное большинство «неместных уроженцев», прибывших в период 1920–1926 гг. (около 40% всех «неместных уроженцев») — это люди, возвратившиеся на родину после голодных лет. Свидетельствуют об этом и следующие цифры — 31,3% «неместных уроженцев» за 1921–1926 гг. составляли казахи. При этом наблюдается закономерность: самая высокая доля «неместных уроженцев» из числа казахов наблюдалась в голодавших губерниях: Адаевском уезде — 88,7%; Уральской губернии — 50%: Актюбинской губернии — 45,7%19. Думаю, что число всех «неместных уроженцев»в Казахстане реально составляло к 1926 г. не более 400 тыс. человек. Учтем и еще один момент — в это число попадают дети (0–4 года) коренных казахстанцев, вернувшихся на родину. Но детито эти родились за пределами Казахстана и, согласно классификации учета мигрантов, попали в разряд «неместных уроженцев».
Таким образом, миграционные процессы в первой половине 20-х годов не могли существенно повлиять на увеличение численности населения Казахстана. Для подтверждения вывода представляю данные двух переписей населения — 1920 и 1926 гг., причем сравнительный анализ необходимо провести на сопоставимых территориях. В 1924 г. произошло, как известно, национально-территориальное размежевание Средней Азии. В состав Казахстана вошли Сыр-Дарьинская, Джетысуйская губернии, Каракалпакская автономная область. Население этих территорий нельзя учитывать в сравнении, так как их не было в составе Казахстана в 1920 г. В свою очередь, из данных переписи 1920 г. необходимо вычесть численность населения Оренбургской губернии, бывшей в 1926 г. уже в составе Российской Федерации. Данные разъяснения могут показаться излишними. Тем не менее, некоторые авторы свои выводы об огромном миграционном притоке в восстановительный период строят на сравнительном анализе двух переписей на несопоставимой территории.
За 6 лет (1920–1926 гг.) численность населения увеличилась на 114 тыс. человек или на 2,8%. В среднем за год рост составил 0,47%. Об огромном или даже большом миграционном притоке говорить не приходится. Более того, как видно из таблицы 1, численность основных этносов республики — казахов и русских — абсолютно уменьшилась, соответственно на 0,9% и 5,9%. Меньше стало немцев. Существенно увеличилась (среди крупных этносов) лишь численность украинцев. Серьезных изменений в национальном составе населения Казахстана (в сопоставимых границах) за эти годы не произошло. Доля казахов в составе всего населения немного уменьшилась — с 54,7% в 1920 г. до 52,7% в 1926 г., русских — с 27,6% до 25,2%. Удельный вес немцев и татар остался примерно на прежнем уровне. Лишь доля украинского населения изменилась более или менее значимо — в 1920 г. она составляла 13,9%, в 1926 г. — 17,5%.
Миграция (в первую очередь насильственная и организованная) на территорию Казахстана началась позже. До 1925 г. территории ряда республик, в том числе Казахстана, официально были закрыты для переселения. Начало плановому переселению было положено Постановлением ЦИК и СНК СССР от 18 января 1928 г. «О задачах переселения, его организации, основах составления планов переселения и о порядке финансирования переселенческих мероприятий». В апреле 1929 г. на VII съезде Советов КАССР шла речь о возможности открытия границы республики для переселения из других районов страны.
Первые ориентировочные цифры по плановому переселению были заложены в пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР. В Казахстан должно было прибыть 6 тыс. переселенцев в 1930 г. и 43 тыс. в 1931 г., в основном из Украины и России20. В 1931–1940 гг. проводился оргнабор в промышленность. Было бы ошибкой утверждать, что все 509 тыс. человек21, пополнивших ряды промышленных рабочих, прибыли из-за пределов Казахстана, так как в города подалась значительная часть местного крестьянства и тоже по оргнабору. Тем не менее, десятки тысяч рабочих прибыли из других регионов страны.
В начале 30-х гг. начинаются переселения, связанные с ликвидацией кулачества как класса. В 1930–1931 гг. было выселено (с отправкой на спецпоселение) 381026 семей общей численностью 1803392 человека22. До 1934 г. крестьяне, направленные в «кулацкую ссылку», назывались спецпереселенцами, в 1934–1944 гг. — трудпоселенцами, с 1944 г. — спецпоселенцами.
Численность спецпереселенцев (трудпоселенцев) в Казахстане изменялась, и довольно значительно, каждый год. Так, на 1 января 1932 г. на учете состояло 180708 человек, на 1 января 1933 г. — 140383 человека, на 1 января 1934 г. — 134579 человек, на 1 июля 1938 г. — 134655 человек, на 1 января 1939 г. — 120395 человек, на 1 января 1940 г. — 137043 человека23. Наконец, на 1 апреля 1941 г. в Казахстане проживала 46091 семья или 180015 трудпоселенцев24. Связано это с новыми поступлениями в «кулацкую ссылку», высокой смертностью выселенных крестьян и массовыми побегами.
Казахстан не был местом, куда только ссылали. В 1931 г., например, отсюда было выселено 5500 баев и кулаков25. Тем не менее, в гораздо большей степени республика принимала, чем отдавала свое население в другие регионы.
В 30-е годы стала проводиться политика насильственного переселения людей по национальному признаку. В 1935 г. из Ленинградской области было депортировано 30 тыс. финнов ингерманландцев, часть которых попала в Казахстан26. По постановлению СНК СССР от 28 апреля 1936 г. из пограничных районов Украинской ССР были высланы поляки и немцы. Всего было переселено 35820 поляков, из них 35739 — в Казахстан, в основном в северные области27. В 1940 — начале 1941 гг. в восточные районы СССР были высланы, по постановлению от 10 апреля 1940 г., «польские осадники». Так называли переселенцев из Польши, получивших в 20–30-е годы земли в Западной Украине и Западной Белоруссии. Когда эти территории вошли в состав СССР, началось выселение «польских осадников». В Казахстан было переселено 60667 человек. Расселены они были в Актюбинской, Кустанайской, Павлодарской, Семипалатинской и Северо-Казахстанской областях28.
В 1937 г. в Казахстан и Среднюю Азию было переселено корейское население. В 20-е годы в Приамурье насчитывалось около 200 тыс. корейцев. На территорию Казахстана прибыла 20141 семья корейцев (95421 человек). Размещены они были в следующих областях: Алма-Атинской — 1721; Южно-Казахстанской — 8693; Актюбинской — 1874; Кустанайской — 877; Западно-Казахстанской — 1839; Северо-Казахстанской — 2702; Карагандинской — 242529. И если по переписи 1926 г. в Казахстане проживало всего 42 человека корейской национальности, то в 1939 г. — уже 9645330.
В 1937–1939 гг. в Казахстан переселялись также иранцы, курды, турки, армяне, китайцы — население, проживавшее в основном в приграничных районах.
Таким образом, в межпереписной период 1926–1939 гг. национальный состав Казахстана претерпел большие изменения (см. таблицу 2).
К таблице необходимы некоторые пояснения. Данные Всесоюзной переписи населения 1939 г. полностью не опубликованы до настоящего времени (по крайней мере в казахстанской печати). Материалы переписи отложились в архивах ЦГАРФ и ЦГАРК (ЦГАРФ. Ф. 1562, оп. 336; ЦГАРК. Ф. 698, оп. 21). Но если в ЦГАРФ данные представлены по переписным листам, то в ЦГАРК — в пересчете на административно-территориальное деление Казахстана в 1959 г. В связи с этим сведения о численности и национальном составе населения республики в разных источниках существенно отличаются. Для определения численности и национального состава населения я использовал переписные листы, хранящиеся в ЦГАРФ.
Таблица показывает, что за межпереписной период численность населения увеличилась всего на 2,6% или на 0,22% в год. Основными причинами, влиявшими на демографическую структуру населения, были, с одной стороны, голод начала 30-х годов, с другой, —
миграционные процессы. Голод являлся причиной резкого сокращения численности населения, миграции компенсировали убыль и способствовали некоторому его увеличению. В результате сельских жителей стало в 1,3 раза меньше, а городских — в 3,7 раза больше. Если по данным переписи 1926 г. доля городского населения равнялась 8,5%, то в 1939 г. — 30,4%. Сокращение численности происходило в основном за счет казахов. Подавляющее большинство этноса (97,9%) в середине 20-х годов проживало в сельской местности. К 1939 г. численность его сократилась в 1,8 раза. Бурный рост городского населения (в 5,1 раза) не смог компенсировать потерь — общая численность сократилась в 1,6 раза. Русских в Казахстане за указанный период стало больше в 2,1 раза, при этом в городах — в 4,1 раза, в селах — в 1,5 раза. И если в 1926 г. казахи составляли большинство населения (58,2%), то в 1939 г. доля их снизилась до 36,4%. Большинством населения стали русские — 41,2%, тогда как в 1926 г. доля их составляла 20,5%. В то же время за счет миграций число казахов возросло: в РСФСР — в 2,3 раза, в Узбекистане — в 1,7 раза, в Каракалпакии — в 2,5 раза, в Киргизии — в 10 раз. Меньше (в 1,3 раза) стало в Казахстане украинцев. Численность других народов, проживавших в республике, увеличивается, растет и их доля в общей численности населения.
Примечания 1 Асылбеков М.Х., Галиев А.Б. Социально-демографические процессы в Казахстане (1917–1980). Алма-Ата, 1991. С. 46; Абылхожин Ж.Б., Козыбаев М.К., Татимов М.Б. Казах-станская трагедия // Вопросы истории, 1989. N 7. С. 66. 2 Абылхожин Ж.Б., Козыбаев М.К., Татимов М.Б. Казахстанская трагедия. С. 66. 3 Экспресс-информация. Серия «История статистики». Вып. 3–5 (часть 1). М., 1990. С. 20, 24. 4 Уалиева С.К. Структура городской и сельской семьи Казахстана (по материалам Всесоюзной переписи населения 1925 года). Этнодемографический аспект // Сборник научных трудов преподавателей и сотрудников Высшего Российско-Казахстанского свободного колледжа. Алматы, 1995. С. 3–13.
5 Абылхожин Ж.Б., Козыбаев М.К., Татимов М.Б. Казахстанская трагедия. С. 67. 6 Татимов М.Б. Социальная обусловленность демографических процессов. Алма-Ата, 1989. С. 124. 7 Асылбеков М.Х. Внешняя миграция и ее влияние на национальную структуру Казахстана в ХХ в. // Уроки отечественной истории и возрождение казахского общества. Материалы научной сессии ученых Министерства науки — Академии наук Республики Казахстан, посвященной году народного единства и национальной истории. Алматы, 4 июля 1998 г. Алматы, 1999. 8 Абылхожин Ж.Б., Козыбаев М.К., Татимов М.Б. Казахстанская трагедия. С. 67. 9 См.: ЦГАРК. Ф. 698. Оп. 14. Д. 219. Л. 104. 10 Асылбеков М.Х., Галиев А.Б. Социально-демографические процессы в Казахстане. С. 106. 11 См. Казахское хозяйство в его естественно-исторических и бытовых условиях. Алма-Ата, 1926. С. 61. 12 См. Абылхожин Ж.Б., Козыбаев М.К., Татимов М.Б. Казахстанская трагедия. С.67; Татимов М.Б. Социальная обусловленность демографических процессов. С. 124 и др. 13 Абылхожин Ж.Б., Козыбаев М.К., Татимов М.Б. Казахстанская трагедия. С. 67. 14 Поляков Ю.А., Жиромская В.Б., Киселев И.Н. Полвека молчания (Всесоюзная перепись населения 1937 г.) // Социологические исследования, 1990. N 6. С. 21. 15 Всесоюзная перепись населения 1926 года. М., 1930. Т. 42. С. 41. 16 Там же. С. 108. 17 Там же. 18 См. Галиев А.Б. К истории миграции населения Казахстана // Вестник АН Казахской ССР, 1979. N 5. С. 55; Асылбеков М.Х., Галиев А.Б. Социально-демографические процессы в Казахстане. С. 50. 19 Рассчитано по: Всесоюзная перепись населения 1926 года. С. 108-110. 20 Шотбакова Л.К. Национальный аспект переселенческой политики и коренизации в Казахстане в 1917–1941 годы. Автореферат диссертации: канд. ист. наук. М., 1995. С. 12. 21 Платунов Н.И. Переселенческая политика советского государства и ее осуществление в СССР (1917 — июнь 1941 гг.) Томск, 1976. С. 148–149. 22 Данилов В.П. Коллективизация сельского хозяйства в СССР // История СССР, 1990. N 5. С. 25. 23 Земсков В.Н. «Кулацкая ссылка» в 30-е годы // Социологические исследования, 1991. N 10. С. 4–5, 8–9. 24 Земсков В.Н. Спецпоселенцы (по документам НКВД-МВД СССР)// Социологические исследования, 1990. N 11. С. 7. 25 Зеленин И.Е. Осуществление политики ликвидации кулачества как класс (осень 1930–1932 гг.) // История СССР, 1990. N 6. С. 35. 26 Полян П. География насильственных миграций в СССР. Население и общество. Информационный бюллетень Центра демографии и экологии человека Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН. N 37. Июнь 1999. 27 Шотбакова Л.К. Национальный аспект переселенческой политики. С. 14. 28 Там же. Вернуться к тексту 29 О выселении корейцев из Дальневосточного края. Составитель Н.Ф. Бугай // Отечественная история, 1992. N 6. С. 151, 153. 30 Всесоюзная перепись населения 1926 года. Т. 8. М., 1928. С. 16; Всесоюзная перепись населения 1939 г. ЦГАРФ. Ф. 1562, оп. 336, д. 388–402
Отправлено: 08.10.08 21:20. Заголовок: Robert Conquest “The..
Robert Conquest “The Harvest of Sorrow. Soviet Collectivization and the Terror - Famine” - Oxford University Press, New York, 1987.
Стр.190 (перевод - Акскл) "...Но все это (описание ужасов коллективизации в Узбекистане, Киргизии, Туркменистане и Таджикистане - прим.А.), уже достаточно ужасное для сознания, бледнеет перед огромной человеческой трагедией казахов. Перепись 1926 года показала наличие 3.963.300 казахов в СССР; перепись 1939 (дутая сама по себе) - 3.100.900. Сделав поправку на естественный прирост, приблизительные потери населения в результате голода и репрессий были примерно около полутора миллионов от общего населения, составлявшего к 1930 году более 4 миллионов, и число погибших (исключая нерожденных и убежавших в Китай) должно быть не менее 1 миллиона. Фактически же, недавно появившиеся данные говорят о том, что потери были даже больше. Число казахских домашних хозяйств уменьшилось с 1.233.000 в 1929 году до 565.000 в 1936 году. Эти страшные цифры соответствуют и были вызваны также катастрофическим уменьшением численности скота. Количество крупного рогатого скота в 1929 году было 7.442.000 и уменьшилось до 1.600.000 в 1933, а овец с 21.943.000 до 1.727.000. Причины и обстоятельства этого гигантской человеческой и экономической катастрофы, подобной которой нельзя найти в анналах любой другой колониальной державы, могло бы найти больше внимания, чем до этого, среди западных исследователей этого предмета... "
Голощекин Ф. И. Укрепление тоталитарной системы в Казахстане связано с именем Ф. Голощекина, избранного осенью 1925г. руководителем краевой партийной организации. Профессиональный революционер, один из организаторов расстрела царской семьи, Голощекин сразу после прибытия в Кызыл-Орду заявил об отсутствии в казахском ауле Советской власти и необходимости "пройтись по аулу Малым Октябрем". Основной задачей провозглашалось разрушение традиционной общины через ликвидацию социальной дифференциации. Следующим шагом должен был стать массовый переход казахов к оседлости. Прекрасно понимая, что эти мероприятия вызовут протест со стороны местных коммунистов, Голощекин начал борьбу с теми партийными лидерами, которые не разделяли его взглядов. Уже в 1926 г. в "национал-уклонизме" были обвинены С. Садвакасов и С. Ходжанов. Гонениям подверглись С.Сейфуллин, М. Мурзагалиев, Н. Нурмаков, С. Мендешев и др. Многие из них были удалены из республики. Ж. Султанов, С.Садвакасов, Ж. Мунбаев сняты со своих постов. В конце 1928 г. начались первые аресты политических противников Голощекина, в числе которых были А. Байтурсынов, М. Дулатов, Ж. Аймаутов, М. Жумабаев. Через два года были арестованы М. Тынышпаев, Ж. Досмухамедов, X. Досмухамедов и многие другие представители национальной интеллигенции. Фактически устранив оппозицию в Казахстане, Голощекин начал претворение в жизнь своей идеи "Малого Октября". В 1926-1927гг. был осуществлен передел пахотных и пастбищных угодий. Около 1 360 тыс. десятин сенокосов и 1 250 тыс. десятин пашни были отобраны у зажиточных хозяйств и переданы беднякам и середнякам. Однако ожидаемого эффекта эта мера не принесла. Не имеющие скота хозяйства не могли воспользоваться переданными им сенокосами и пастбищами и в большинстве случаев возвращали их прежним хозяевам. Следующим шагом стала конфискация имущества крупных баев-скотовладельцев с выселением их вместе с семьями за пределы районов проживания. Намечалось конфисковать имущество и скот около 700 хозяйств. Согласно документам, скот был отобран у 696 хозяйств, однако наделе это цифра была гораздо выше. Так, только в Акмолинском округе вместо 46 по плану конфискации и выселению было подвергнуто более 200 хозяйств, в Петропавловском вместо 34 хозяйств -102 и т.п. Всего в результате кампании около 145 тыс. голов скота были переданы беднякам. Следует заметить, что конфискации подвергались не только крупные скотовладельцы, но и середняки, замеченные в нелояльности властям. Усиливался также налоговый пресс в отношении зажиточных хозяйств, вынужденных выплачивать большую часть сельхозналога. Так, в 1927-28 гг. 4% хозяйств уплатили 33% всей суммы налогов. Кроме того, существовала система "самообложения", по которой сумма могла превышать первоначальную в два-три раза. Следует отметить, что политика давления на зажиточных крестьян была характерна не только для Казахстана, но и для всего Советского Союза. Главной своей целью Советское правительство считало ускоренную индустриализацию, средства для которой должен был дать аграрный сектор экономики. Традиционное хозяйство, опирающееся на частную собственность на землю и скот, не могло в короткие сроки дать необходимые средства. Поэтому в конце 20-х годов был взят курс на коллективизацию - создание системы коллективных хозяйств (колхозов) с полным отчуждением крестьян от средств производства и распределения результатов этого производства. Казахстану была уготовлена особая роль. Богатые природные ресурсы предусматривали создание здесь крупной индустриальной базы, однако рабочая сила должна была быть перемещена сюда извне, из центральных регионов России и Украины. Казахи, как кочевники и скотоводы, не вписывались в будущую систему "социалистического Казахстана". Именно поэтому Голощекин с согласия Сталина выбрал те методы коллективизации, которые не могли не вызвать полный развал казахского хозяйства и фактическое вымирание целого народа. Так был взят курс на широкомасштабный геноцид. Коллективизация. В 1927-28 гг. в стране разразился хлебозаготовительный кризис. Если в 1927 г. было заготовлено 430 млн. пудов, то в следующем - только 300 млн. пудов, причем началось повсеместное уменьшение посевных площадей. Крестьяне вынуждены были это делать, так как закупочные цены государства были ниже рыночных в три раза. В ответ власти начали кампанию коллективизации. В Казахстане она должна была в основном завершиться к 1932 г., однако местные власти во главе с Голощекиным форсировали этот процесс, который сопровождался насильственным оседанием казахов и "раскулачиванием" зажиточных крестьян. В 1928г. коллективизировано было 2 % всех хозяйств, к весне 1930 - 50%, а к осени 1931 - около 65 %. Одновременно в рамках оседания создавались скотоводческие городки, в которые сгонялись аулы с большой территории. Это привело к тому, что скот, собранный в одно место, начал погибать от бескормицы. Обобществлению во многих случаях подвергался не только скот и сельхоз инвентарь, но и птица и даже личное имущество. Одновременно с коллективизацией активно шла хлебозаготовительная кампания. В колхозах отбирали все запасы зерна, включая семенной фонд, на скотоводческие районы также накладывались обязательства сдавать зерно, и казахи были вынуждены для выполнения их менять скот на хлеб. В широких масштабах шла кампания по заготовке мяса и шерсти, приведшая к массовому забою скота. Зимой 1930 г. поступила команда по дополнительной заготовке шерсти, что привело к гибели большого количества овец от холода. В итоге даже по официальным данным количество скота в республике сократилось на 20 млн. голов, т.е. наполовину, а в 1931 г. - еще на 10 млн. голов. Власти Казахстана и сам Голощекин прекрасно знали о сложившейся ситуации, однако продолжали проводить прежнюю политику. В рамках раскулачивания было в 1930-31 г. выслано за пределы республики около 6 800 человек. В то же время в Казахстан из других регионов СССР было переселено 180 тыс. раскулаченных, лишенных средств существования. Коллективизация и раскулачивание сопровождались жестокими репрессивными мерами. За 1922-1933 гг. за сопротивление властям и попытки скрыть зерно и мясо от заготовок было осуждено более 33 тыс. человек. Результатом всех этих акций стал небывалый голод, поразивший все без исключения районы Казахстана. Уже весной 1931 г. с мест в Алма-Ату, ставшую к тому времени столицей, стали поступать сведения о голоде, однако власти их игнорировали и лишь ужесточали административный нажим. В итоге втечение 1931-ЗЗгг. умерли около 2 млн. казахов и 200-250 тыс. казахстанцев других национальностей. Несколько сот тысяч казахов откочевали в Китай, Монголию, Ирак и Афганистан. Численность этноса сократилась вдвое. Огромные потери понесло животноводство. С 1928 по 1932 год численность крупного рогатого скота сократилась с 6 млн. 509 тыс. до 965 тыс. голов, овец - с 18 млн. 566 тыс. до 1 млн. 386 тыс. голов, лошадей - с 3 млн. 616 тыс. до 416 голов, верблюдов - с 1 млн. 42 тыс. до 63 тыс. голов. Конечно, население Казахстана пыталось сопротивляться геноциду, что выразилось в ряде волнений и вооруженных восстаний.
Отправлено: 08.10.08 21:32. Заголовок: Голод в Казахстане в..
Голод в Казахстане в 1932—1933 гг. Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Голод в Казахстане 1932-33 годов — часть общесоюзного голода 1932—33 годов, вызванного коллективизацией, увеличением центральными властями плана заготовок продовольствия. В Казахстане также принято называть этот голод «голощекинским».
Причины Голощекин провёл в Казахском крае т.н. «Малый Октябрь». В результате этих мер у людей отнимали скот, имущество и под конвоем милиции направляли в «точки оседания». Скот, реквизируемый для нужд колхозов, забивали. К 1933 г. из 40 млн голов осталась примерно одна десятая часть. Оценки числа жертв
В результате в течение 1931-1933 гг. умерло от 1 (оценка Роберта Конквеста) до 2 (оценка Абылхожева, Казынбаева и Татимова, 1989) миллионов человек. Погибло 40% коренного населения.Так, согласно всеобщей переписи населения российской империи 1897 года, число людей, владеющих киргиз-кайсацким языком, т.е. количество казахов насчитывалось 4 084 139 чел. Для сравнения сартского и узбекского населения, которые стали в дальнейшем узбеками насчитывалось не более 2 миллионов человек (современная численность узбеков составляют более 28 млн. человек). Часть казахов вынуждены были откочевать в Китай, Монголию, Ирак и Афганистан. Согласно некоторым источникам численность казахов, совершивших такие вынужденные миграции оценивается в более, чем в 1 млн. человек. Численность казахов сократилась вдвое. Казахи только к 1970 г. восстановили свою численность на уровне 1926 г. До голода в Казахстане в 1932—1933-х годах в Казахстане в этническом отношении доминировали казахи, но только в 80-х годах 20-го века они достигли пропорционального соотношения в 50% по отношению к другим этносам в Казахстане. От действий Голощекина пострадали и другие этносы,проживающие в Казахстане: русские, украинцы, узбеки и т.д. По некоторым сведениям, около 200 тыс. человек некоренной национальности погибло от политики Голощекина. На освободившиеся места, в период 1942-44 г.г. переселялись ссыльные и депортированные народы: ингуши, чеченцы, крымские татары, корейцы, балкарцы, курды, турки, карачаевцы, немцы. Также население Казахстана пополнилось узниками ГУЛАГа, КАРЛАГа, АЛЖИРа и т.д., часть которых остались жить впоследствии в Казахстане.
Представители самых многочисленных этносов на территории СССР по материалам переписей 1926, 1937 гг. (выдержка) Национальность-- 1926 г. -----------1937 г. --------1937 в % к 1926 русские ----------77 791 124-- ----93 933 065 -----------120,7 % украинцы --------31 194 976 ------26 421 212 ------------84,7 % белорусы ----------4 738 923 -------4 874 061 ------------102,9 % узбеки -------------3 955 238 -------4 550 532 -------------115 % татары -------------3 029 995 -------3 793 413 -------------125,2 % казахи ------------3 968 289 -------2 862 458 ------------72,1 % евреи ----------------2 672 499 --------2 715 106 -----------101,6 % азербайджанцы ---1 706 605 --------2 134 648 -------------125,1 % грузины ------------1 821 184 ---------2 097 069 ------------115,22 % армяне -------------1 568 197 ---------1 968 721 ------------125,5 % мордвины ----------1 340 415 --------1 248 867 -------------93,2 % немцы --------------1 238 549 --------1 151 601 --------------92,9 %
Отправлено: 08.10.08 21:50. Заголовок: ГОЛОДОМОР Сергей БАЙ..
ГОЛОДОМОР Сергей БАЙМУХАМЕТОВ Русский Базар №21(527) 25 - 31 мая, 2006 «Не выходи за ворота - съедят», - говорили бабушки внукам в 1931 году
Моего деда Баймагамбета, одного из самых богатых и влиятельных людей Петропавловска, не расстреляли и не отправили в лагеря потому, что у него была охранная грамота, выданная командованием Пятой армии - той самой знаменитой Пятой армии Тухачевского, которая в последние октябрьские дни 1919 года штурмом взяла Петропавловск.
А это был стратегический узел, главный железнодорожный центр, откуда вели пути и на юг, и на запад, и на север. С его падением Белая армия оказывалась отрезанной от России. И открывалась дорога на Омск - 275 километров. Верховный правитель адмирал Колчак писал в те дни, что здесь, под Петропавловском, решается его судьба. Понятно, что бои были ожесточенные, сражались до последнего. Армия Тухачевского вошла в город потрепанной, обескровленной. И надо полагать, что тут помощь Баймагамбета пришлась как нельзя кстати. На наших родовых землях вокруг озер Белое и Шаховское, в степях за озером Майбалык паслись несметные стада крепких красных бычков, отары овец, бродили полудикие табуны лошадей - все, что жизненно необходимо любой армии.
Да, так и было. Среди тех, кто вышел встречать Красную Армию, к великому удивлению горожан, оказался и Баймагамбет, 80-летний(!) патриарх петропавловских казахов. Что подвигло старца на такой шаг? Баймагамбет жил долго, до 110 лет. Родившись на следующий год после смерти Пушкина, он пережил четырех российских императоров, всех вождей большевизма в России, три революции, две мировые войны и пяти лет не дожил до смерти Сталина. Он мог все прояснить, рассказать, а уж семейные предания донесли бы его слова до нас. Но ведь нет! Он молчал, и ответ унес в могилу. Наверно, не считал нужным кому-либо объяснять свои решения. Характер у патриарха был кремень.
В каких-то симпатиях к революционному делу его заподозрить нельзя. Казахская родоплеменная знать, грамотная только по-арабски, не интересовалась социальным переустройством мира хотя бы в силу своей глубокой и невозмутимой феодальности. Значит, дед предчувствовал? Но с чего это он решил, что победа в той смуте останется за большевиками? Кто и что мог предвидеть тогда? За два лишь года здесь столько властей сменилось, что и сосчитать трудно - Советы, белочехи, Директория, Временное Сибирское правительство, Колчак, большевики... Никто и ничего не мог предвидеть!
А старец как будто знал. Он спас себя и сохранил для жизни нас. Тогда еще не рожденных.
Меня иногда спрашивали: неужто при богатствах Баймагамбета у вас ничего-ничего не осталось?
Жизнь нашей семьи прошла на глазах у всех. У людей были свои дворы и дома, а мы 20 лет скитались в своем городе, как в пустыне, лишенные всех прав, по чужим углам, и только в 1947 году, когда инвалидам войны стали давать участки под застройку, в общей суматохе мой отец-фронтовик тоже получил кусок земли и поставил там времянку в одно окно, с крышей из дерна. К тому же он как сын феодала и сам бывший молодой феодал ничего не умел делать, не владел никаким ремеслом. И заработки имел небогатые. А прокормить надо пять-шесть ртов. Бедная жизнь. Беднее, чем у многих вокруг. А все равно спрашивали: не осталось ли чего от деда?
Трудно сейчас сказать, велико ли было его дореволюционное состояние. Может, он богачом-то считался лишь по уездным петропавловским меркам? Его основное богатство было в табунах лошадей, в гуртах бычков, в отарах овец. Все это моментально конфисковали, всех родичей арестовали и сослали еще дальше в Сибирь, а нас в течение суток выкинули из усадьбы.
И тем не менее я почти уверен, что семья все же спасла от конфискации кое-какие драгоценности. Иначе бы никого не осталось в живых, и я бы сейчас не писал эти строки.
75 лет назад, в 1931 году, в казахскую степь пришел Смертный Голод. О голоде в Поволжье и на Украине уже немало написано. Но почти никто не знает, что самый страшный Голодомор был в Казахстане. Невиданное убийство своего же населения коммунисты устроили не просто так... По всей стране отбирали хлеб и обрекали людей на смерть потому, что хлеб продавали, превращали в золото, а затем на это золото покупались машины и оборудование на Западе. Вот чем - миллионами и миллионами жизней - была оплачена та самая сталинская индустриализация, которой иные до сих пор гордятся.
Ф. И. Голощекин, назначенный руководителем Казахского крайкома партии, заявил, что в казахском ауле нет Советской власти и надо “пройтись по аулу Малым Октябрем”.
Прошлись.
Для казахов тотальная конфискация продовольствия была страшнее во много раз, потому что они казахи. Они тогда совсем не знали земледелия. Более того, во многих еще жило суеверие, что вторгаться в чрево земли - святотатство. Они только скотину держали и обменивали мясо на муку, сахар, ситец. И если узбек, кореец, поляк, русский, украинец, таджик по весне мог хоть корешок вырастить на своем дворике, то казахи моментально остались без всякого пропитания. Ведь бычок или овца - не мешочек с зерном, их не спрячешь в бурьяне или в яме от зорких глаз комиссаров. К 1934 году количество скота в Казахстане сократилось в десять-одиннадцать раз. То, что оставалось, числилось и принадлежало созданным колхозам и совхозам. А у населения вся скотина была тотчас конфискована, и казахи стали моментально вымирать сотнями тысяч.
Сын первого секретаря ЦК КП(б) Узбекистана Акмаля Икрамова, писатель, политзаключенный Камиль Икрамов с ужасом вспоминает в книге мемуаров, как он, мальчишкой еще, трое суток ехал из Ташкента в салон-вагоне своего отца через казахскую степь - и вся степь, от горизонта до горизонта, была устлана человеческими трупами.
В президиум ЦИК СССР от политических ссыльных, 1 февраля 1932 года: «В течение примерно полутора месяцев в Павлодар стекаются из районов голодные, опухшие и одетые в лохмотья люди, преимущественно казахи. Свалочные места усеяны голодными людьми, выбирающими и поедающими отбросы».
Казахский писатель Гафу Каирбеков: «Тургай. На улицах много взрослых людей. Они идти не могут, ползут на четвереньках. А некоторые уже недвижны, лежат на дороге, как брёвна. Выбежал я однажды погулять, и меня схватили чьи-то руки. Я - вырываться. А сколько мне было... ну, года четыре. Хорошо, бабушка на помощь подоспела, крик подняла. Потому-то и наказывала несколько раз за день: «Не ходи за ворота - съедят...»
Председателю ВЦИК М. И. Калинину, 10 февраля 1932 года: «Все население, проживающее в Казахстане, умирает от голода, в некоторых местах народ гибнет целыми аулами, например: в аулсоветах №№9, 10, 11, в Павлодарском и Иртышском районах, а также во всех районах Казахстана. В последнее время везде происходит гибель, смерть населения, весь скот сдан государству... питаться населению нечем».
По переписи 1926 года казахов в Казахстане насчитывалось 3 миллиона 750 тысяч. Всем известно, что творилось с переписями 1937 и 1939 годов в СССР и вообще с советской статистикой, и потому далее я буду оперировать цифрами из американского источника. (Edward Allworth. “Central Asia: a century of Russian rule”. New York: Columbia University Press, 1967.)
Итак, через 33(!) года, в 1959 году, казахов стало 2 миллиона 750 тысяч. Убыль - в 1 миллион! И это с учетом прироста за 33 года. Теперь отнимем прирост за 33 года от 2 миллионов 750 тысяч. И получится, что в годину Смертного Голода умер как минимум каждый второй казах... Такого процента смертности от комиссарских продразверсток не знали ни Украина, ни Поволжье. В это невозможно поверить - каждый второй! Как минимум.
За это же время, с 1926 по 1959 год, таджиков и узбеков стало больше в полтора раза. Казахов же - почти в полтора раза меньше. А ведь казахи такие же традиционно многодетные, как узбеки и таджики. (Я, к примеру, шестой ребенок в семье, считая выживших). Но узбеки и таджики - земледельческие народы! Им было чуть легче.
А на языке советской истории и советских историков Голодомор на Украине, в Поволжье, в Центральной России и Казахстане назывался: «Коллективизация... Великий перелом... Индустриализация народного хозяйства... Социализм к 1934 году в основном построен...»
Теперь-то я уверен, что мы имели утаенные ценности из богатств деда Баймагамбета. Иначе бы никто из семьи, выброшенной на улицу, не выжил в те годы, когда грамм хлеба равнялся грамму золота. И получается, что мои родители выжили, потому что золотом откупились от общей участи. И дали жизнь моим братьям, мне. Правда, три старшие сестры мои в те годы умерли во младенчестве, да прадеда по материнской линии расстреляли, да деда по материнской линии уничтожили в сталинских лагерях, но это уже немного другая история.
География катастрофы. Голод 1932-1933 гг. в Казахстане Алексей Власов - Директор Центра изучения постсоветского пространства, заместитель декана исторического факультета МГУ источник - ia-centr.ru
Сейчас идет много споров о роли истории в современном обществе. Что такое история - наука или политика? Наверно, допустимы разные толкования.
Недопустимо одно - превращать науки в инструмент достижения собственных политических целей. Столь мощный ресурс в борьбе за общественное мнение рано или поздно обратится против тех, кто выпускает джина исторических фальсификаций из бутылки.
Особенно отчетливо эта тенденция проявляется на примере дискуссии вокруг истории Голода в СССР в 1932-33 гг. В настоящий момент эта тема прочно ассоциируется в медийном пространстве с Голодомором на Украине, но реальная география трагических событий начала 30-х годов неизмеримо шире. В масштабный социальный эксперимент были вовлечены все народы, проживавшие в социалистическом государстве. Вряд ли мы можем проводить черту по национальному принципу между теми, кто понес большие или, напротив, меньшие потери в эпоху великого перелома.
Особенно ярко это обстоятельство проявляется на примере Казахстана. Еще в начале 20-х годов советская власть проводит реформы, вернувшие казахам земли, изъятые для Сибирского, Уральского казачьих войск. Это -более 1 млн. десятин земли. В 1924 году завершилось «собирание» казахских земель в единое целое, в рамках КазАССР.
Но уже спустя несколько лет проявляется «механистическая» сущность нового курса - форсированной индустриализации и коллективизации. Советское руководство определяло конечную цель и две красные прямые линии - по срокам и методам реализации.
В республике коллективизация должна была в основном завершиться к 1932 г., однако местные власти во главе с Филиппом Голощекинымискусственно ускорилиэтот процесс, который сопровождался насильственным оседанием казахов и «раскулачиванием» зажиточных крестьян. Цифры говорят сами за себя - в 1928г. коллективизировано было 2 % всех хозяйств, к весне 1930 - 50%, а к осени 1931 - около 65 %.
Одновременно в рамках оседания создавались скотоводческие городки, в которые сгонялись аулы с большой территории. «Малый Октябрь» в ауле привел к тому, что скот, собранный в одно место, начал погибать от бескормицы.В рамках хлебозаготовительной кампании, вколхозах отбирали все запасы зерна, включая семенной фонд, на скотоводческие районы также накладывались обязательства сдавать зерно, инаселение было вынуждено для выполнения их менять скот на хлеб. В широких масштабах шла кампания по заготовке мяса и шерсти, приведшая к массовому забою скота - с абсолютно невыполнимыми контрольными цифрами.
Фактически Ф. Голощекин выступил инициатором сверхфорсированного оседания казахских скотоводческих хозяйств. Но не меньшая вина должна быть возложена и на местных партийных работников - русских, казахов, украинцев -национальная принадлежность в данном случае абсолютно неважна, поскольку очевидно, что логика беспрекословного исполнения высших партийных решений - универсальна. Верный соратник Голощекина -Измухан Курамысов заявлял: «Кочевье и полукочевье тянут нас назад», «оседание казахов есть дело самих казахов».
Уже весной 1930 года появились первые спецсводки о продовольственных проблемах в регионе. Однако рост напряженности был «списан» на происки байства. В Москве не задались закономерным вопросом: какие баи могли остаться после известной «чистки» 28-29 гг?
Созданная система, неважно - где, в Поволжье, на Украине, в Казахстане действовала строго по принципу про щепки и лес. Один раз запущенный механизм можно было остановить только сверху, но он обладал столь значительным иннерционным потенциалом, что некоторое время двигался и без постороннего вмешательства. По этому поводу Роберт Конвекст замечает: «В Казахстане с предельной наглядностью проявилась поразительная механистичность и поверхность партийного мышления». Результатом всех этих акций стал небывалый голод, поразивший все без исключения районы Казахстана.
Эти ошибки стали для жителей региона, не только казахов, поистине трагическими.Страшный итог - втечение 1931-ЗЗгг. умерли около от 1,5 до 2 млн. казахов и 200-250 тыс. казахстанцев других национальностей. Многие историки и демографы дают показатели в сторону уменьшения этой цифры, но помимо проблемы исторической достоверности, есть и проблема моральной ответственности в истории.
Даже по официальным данным количество скота в республике сократилось на 20 млн. голов, т.е. наполовину, а год спустя - еще на 10 млн. голов.При этом необходимо отметить, что смертность и уровень миграционной подвижности за этот период были высокими среди всех национальных групп Казахстана - русских, украинцев, уйгур, дунган, но максимальными они были среди казахов - кочевники традиционно не имели навыков земледельческого труда.
По уровню обобществления посевных площадей крестьянского сектора (97,8%) Казахстан вышел на первое место в стране, но, показательно - в июне 1933 года на пленуме Казрайкома были приведены данные о том, что если в конце 20-х годов в республике насчитывалось 36-40 млн голов всех видов скота, то в феврале 1933 года осталось не более 4 млн.
Только на рубеже 32-33 годов помощь из Центра пошла в полном объеме до 1.000.000 пудов зерна. Казахстанские беспризорники получили специально выделенную помощь из резервного фонда. Но многих людей было уже не спасти.
Как оценить причины этого «исторического апокалипсиса»?
Выдающийся казахский историк Нурбулат Масанов писал: «все это не дает оснований подозревать, что голод 1932-1933 гг. «специально задуманная» и организованная акция сталинского «красно-имперского режима. Такое восприятие до примитива упрощает природу проблемы, сужает ее понимание до категорий случайного, переводит ее объяснение в плоскость персонифицированных, абсолютизации субъективных личностно-волевых факторов».
Мне кажется, что этот определение данное создателем института Номадизма абсолютно точно отражает суть произошедшего. Эпоха «великого перелома»наглядно показала, что происходит, когда огромные возможности государственной машины используются по шаблону,заточенному под выполнение конкретной задачи. Жертвами неизбежно оказываются люди, миллионы людей - «винтики» в трактовке высшей власти.
Для «реформаторов», эти люди не имели национальности, а, зачастую, даже признаков принадлежности к определенной социальной группы. Попытки разделить жертвы по этническому принципу- иначе как пляской на костях безвинных жертв назвать невозможно.
Надпись на обратной стороне стороне этого архивного фото из города Токмака (город в Кыргызстане на границе с Казахстаном) гласит, что эта девочка была украдена и спрятана в тряпье в стоге сена, для того "чтобы быть съеденной".
Если в 1916-м казахов насчитывалось 6 миллионов, то в 1933-м их осталось лишь 2 миллиона. От голода 1921-1922 гг. погибло 1,7 миллиона казахов, из них 700 тысяч - дети. Еще страшнее оказались потери 1932-1933 гг.
О политической оценке голодомора 1920-30 гг. в Казахстане. Именно так была определена тема научно-практической конференции, посвященной голодомору и состоявшейся в Союзе писателей Казахстана. На ней были названы следующие цифры: если в 1916-м казахов насчитывалось 6 миллионов, то в 1933-м их осталось лишь 2 миллиона.
Между тем, политическая оценка этой национальной катастрофы до сих пор не дана. В свое время парламент РК по настоянию общественности принял решение - отмечать 31 мая "День памяти жертв политических репрессий", опустив при этом весьма существенную концовку фразы "…и голодомора". Вселенская трагедия народа как бы выносилась за скобки, оттеснялась на периферию нашей исторической памяти. Но в данном случае беспамятство не только постыдно, но и опасно, поскольку болезни истории - увы! - имеют склонность к рецидивам.
То, что эта конференция проходила именно в Союзе писателей, тоже вполне закономерно. Писатель во все времена должен оставаться совестью народа. Даже в ту драконову пору, когда на тему голодомора было наложено строжайшее табу, писатели не предавали ее забвению, свидетельство чему, в частности, документальная книга Валерия Михайлова "Хроника великого джута" и трилогия Смагула Елубая "Одинокая юрта", которая была презентована в рамках конференции. Книги эти писались задолго до возможности их опубликовать, а потому отдадим должное мужеству авторов, сумевших не отступиться от запретной темы.
Градус выступлений был очень высок, и дело тут не в темпераменте ораторов. Дело в том, что беда эта коснулась буквально каждой казахской семьи. И приводя статистические данные (а это убийственные цифры!), цитируя официальные документы той эпохи, каждый из выступавших обращался к опыту собственной жизни, к трагическим судьбам родных и близких.
Открывая конференцию, заместитель председателя правления СП Казахстана Галым Жайлыбаев попытался кратко обрисовать общую картину тех бесчинств, которые творили в Казахстане красные сарбазы, отнимая у недавних кочевников скот, да и вообще все, что можно было отнять. Он говорил об этом со слов своих родителей, живших тогда в Улытау Карагандинской области, и опираясь на многочисленные факты. Тысячи обездоленных двинулись куда глаза глядят в поисках куска хлеба. Им казалось, что в городе их ждет спасение от голода. И уже академик Салык Зиманов, вспоминая детство, рассказывает, как толпы голодающих приходили в Гурьев, но даже родственники не могли оказать им помощь. Люди умирали на улицах и площадях, их полуживыми грузили на арбу, отвозили за город и там закапывали в овраге.
На конференции выступили 15 человек - академики, писатели, журналисты, представители разных диаспор Казахстана. Академик Сеит Каскабасов, историки Талас Омарбеков и Мамбет Койгельдиев называли чудовищные по своей сути цифры погибших во времена голодомора, цифры эти варьировались и уточнялись. От них и впрямь стыла в жилах кровь. Как писала газета "Правда", от голода 1921-1922 гг. погибло около одного миллиона казахов. Мухтар Аузов тогда же, в 1922 году, на одном из форумов сделал уточнение: по данным независимой экспертизы, погибших было 1,7 миллиона, из них 700 тысяч - дети. Эта речь Ауэзова была записана одним из агентов КГБ, потому и уцелела в архивах.
Еще страшнее оказались потери 1932-1933 гг. Все логично: с населения взималось 17 видов налогов. Непосильное бремя! Но главное - по степи прокатилось 20 кампаний по конфискации и советизации, по изъятию скота и мяса у населения. И если до этих кампаний в казахской степи было 40 миллионов голов скота, то в результате советизации его за два года стало в 10 раз меньше. Люди бежали в Китай, но на границе их встречали заградительные отряды и поливали пулеметным огнем.
Вообще, негоже меряться бедами, поскольку пострадали народы всего СССР. Но если в той же Украине голодомор выкосил каждого пятого жителя, то в Казахстане - каждого второго.
Советская власть была неукротима и последовательна, загоняя народ штыками, пулями и голодом в светлое будущее. Противодействия она, естественно, не терпела. Но и она получала зуботычины. В Казахстане отмечено 172 выступления против советизации, в них приняло участие 70 тысяч несогласных. Так что народ не безмолвствовал, но - прутом обуха не перешибешь.
Огромное впечатление произвело письмо Герольда Бельгера, зачитанное на форуме (сам писатель присутствовать на нем не смог по состоянию здоровья): "Тотальный голодомор не вытравить из памяти людей. Мы знаем, как он проходил, кем инициирован, помним неисчислимые жертвы, когда вымирали целые села, хутора, аулы, когда над народами социалистической страны-империи был занесен кровавый меч геноцида. Постыдная, позорная, подлая акция доныне не получила своего политического, социально-общественного осмысления. Пепел тех жертв стучит в наши сердца".
Что ж, вещи надо называть своими именами: кампания коллективизации на деле обернулась геноцидом собственного народа, устроенным большевистской властью. Лишь такая политическая оценка событий соответствует апокалипсическому масштабу трагедии тех лет. Участники конференции обратились с открытым письмом к депутатам парламента РК, предлагая уточнить название Дня памяти 31 мая - то должен быть "День памяти жертв голодомора и репрессий". Ежегодно в этот день в мечетях и церквях проводить молебны в память об этих жертвах. В одной из столиц, северной или южной, пора приступить к строительству мемориального комплекса, а в каждом из областных центров иметь площади "памяти жертв голодомора и репрессий". Национальная катастрофа 1920-1930 гг. в Казахстане должна найти свое адекватное отражение в школьных учебниках по истории. Учитывая, что очевидцы тех лет (если они остались) доживают нынче свои последние дни, надо ускорить сбор документов и воспоминаний о великом голодоморе. Разумеется, представители культуры должны внести свою лепту в увековечение этой национальной трагедии казахов, и для осуществления подобных проектов государство должно выделять соответствующие гранты. И, конечно, возникает необходимость создания соответствующей государственной комиссии для координации всего комплекса этих мероприятий.
Назовем еще одного участника конференции в Союзе писателей Казахстана, участника безмолвствовавшего, но весьма красноречивого и могущего поведать о многом. На столике у сцены стояли два последних издания романа-эпопеи "Одинокая юрта" Смагула Елубая - на русском и казахском языках. Сам автор был одним из модераторов форума, что, думается, вполне закономерно. И буквально каждый из выступавших всенепременно говорил об этой книге, о непреходящем ее значении, о той обжигающей правде жизни, которую она несет. "После романов "Путь Абая", "Кровь и пот" это одна из знаковых книг новейшего времени, - сказал Асанали Ашимов. - Крайне удивляет то, что она до сих пор не экранизирована". Назывались имена главных героев ее - Пахраддина, Хансулу, Шеге. И сами эти герои - непосредственные участники и очевидцы тех событий - как бы свидетельствовали о них своими катастрофическими судьбами.
По-моему мнению данная статья разжигает национальную рознь. Она не сообщает точных сведений, и всё аргументировано "как бы вроде жертв больше". Нет ссылок и сравнений на ту же проблему в других республиках. Показана отрицательная сторона преобразований, и не одной положительной, хоть они и были.
По-моему мнению данная статья разжигает национальную рознь.
Обоснуйте и уточните! В какакой статье именно, или в каком месте вы увидели разжигание розни?
цитата:
Она не сообщает точных сведений, и всё аргументировано "как бы вроде жертв больше".
Читайте сведения Переписи населения СССР за эти годы в сравнении. Если не согласны или считаете, что здесь они фальсифицированны, запросите в ЦГА РФ эти данные. Сравните и подумайте. Отбросив эмоции и включив разум.
цитата:
Нет ссылок и сравнений на ту же проблему в других республиках.
Речь идет о казахском голодоморе. О голоде на Украине или Повольжье читайте в соответствующих интернет ресурсах. Их превеликое множество.
цитата:
Показана отрицательная сторона преобразований, и не одной положительной, хоть они и были.
вы название топика читали? Где же вы "уважаемый" среди миллиона погибших и невинно убиенных хотите найти положительное? Может вы и в Холокосте ищете положительное? По моему мнению это ваш пост тут разжигает национальную рознь или же у вас паранойя - мания преследования.
В дальнейшем любые такие необоснованные выпады, без фактажа будут безаппеляционно удаляться. Этот остается для примера.
Еще раз призываю всех быть более терпимыми друг к другу. Это история и не надо превращать ее в арену битвы.
Отправлено: 27.01.10 10:54. Заголовок: Трагедия, которую К..
Трагедия, которую Казахстан не должен забыть
09.12.2008 Едиге МАГАУИН
Исход казахов во время Голода 1930-х годов.
Надо повзрослеть, чтобы быть готовым услышать эти истории. Мой отец услышал их раньше, чем ему полагалось.
В 1952 году, в возрасте 12 лет, отец во время летней отработки в колхозе, был назначен почтальоном. Дважды в неделю мой отец, маленький почтальон, должен был ездить верхом на лошади в дальний, более крупный аул, чтобы доставлять оттуда письма и документы.
Обычно он, чтобы сократить путь, ехал через горы, и здесь он обнаружил, что места вдалеке от людских глаз были полны человеческих черепов и костей. Он начал расспрашивать своего отца, стало быть, моего дедушку, о происхождении этих костей. Так он узнал об ужасной трагедии, сотворенной руками самих людей против его народа два десятка лет назад, умертвившей миллионы казахов.
Голод 1932-1933 годов, унесший жизни огромной части казахского населения, является одной из самых темных глав в истории страны. Все началось с решения Советской власти конфисковать скот в Казахстане. В то время более трех четверти казахов вели кочевой образ жизни и их жизнь была полностью зависима от скота, без которого кочевники были обречены на смерть.
Конфискация скота началась в 1929 году. К 1932 году казахи были лишены основного средства к существованию и начался Голод.
Голодная мать и ее ребенок мерзнут на улице в поисках еды. Казахстан, начало 1930-х годов.
Начался массовый исход людей с родных земель. Те, кто жил ближе к границе, бежали в соседние Кыргызстан, Узбекистан, Туркменистан и даже в Китай и Монголию. Но те, кто жил в центральных районах страны, были обречены; Центральный Казахстан понес колоссальные человеческие потери.
По утверждению историка Таласа Омарбекова, который одним из первых получил доступ к архивным документам 1930 годов еще в советское время, в результате Голода погибло 2,3 миллиона казахов.
Во время конференции в минувшем месяце, ноябре, посвященной украинскому Голодомору, российские историки сказали, что Казахстан потерял полтора миллиона человек в той трагедии.
Казахские интеллектуалы утверждают, что казахи пострадали во время голода намного больше других этнических групп Казахстана, что в других центральноазиатских республиках трагедии в таких опустошающих размерах не было.
Казахские интеллектуалы настаивают, что Голод только лишь провалом советской политики коллективизации не объяснить. Многие из них воспринимают Голод как акт геноцида. Но власть в Казахстане, судя по всему, не разделяет эту точку зрения.
Трагедия не обошла ни одну казахскую семью – каждая семья имеет свою историю, которая передается из поколения в поколение.
Мой дед, получив в 1932 году диплом учителя, был направлен на работу в один аул. Но он не нашел там ни ни одного ученика, потому что все дети в этом селе к тому моменту уже вымерли.
Так до моего отца дошли истории о том, как наши родственники пережили голод благодаря полмешку пшеницы, который дед получил в качестве жалования; как они видели возле железнодорожной станции людей, поедающих человеческие останки; как наши родственники вернулись в свой аул и нашли уцелевшими всего лишь 13 семей вместо первоначальных 70; как мой прадед собирал человеческие кости, разбросанные по обеим берегам реки, чтобы предать их земле.
Услышанное так впечатлило моего отца, что в его сердце зародилась искорка будущей его профессии. «Бессонными ночами я мечтал стать писателем, чтобы написать об этом ужасе, чтобы он не был забыт будущими поколениями», - сказал отец, когда уже наступил мой черед услышать эти семейные рассказы. Советские газеты замалчивали тему Голода и в то время, и позднее. В отличие от Украины западным журналистам не было дозволено побывать в Казахстане в то время. Но все же некоторые люди сохранили документальные свидетельства трагедии.
Татьяне Невадовской было 19 лет в 1933 году. Она жила со своим отцом, ссыльным русским ученым, в селе Шымдаулет возле Алматы. Она была потрясена, когда увидела, как жестоко обращаются с местным населением, и не могла понять причину этого. Голод не коснулся ее лично: у них еды было достаточно. Но она не могла остаться безучастной к отчаянному положению казахов.
Татьяна Невадовская вела записи, фотографировала, написала большую поэму о голоде. Эти документы она держала в тайне почти полвека. И только уже после выхода на пенсию в 1980 году она передала свой «альбом» в Центральный архив в Алматы.
Братские могилы в степях Центрального Казахстана давно сровнялись с землей. Фото из архива радио Азаттык.
«Жуткая была зима и для нас, но, главное, для местного населения, - писала Татьяна Невадовская. – Хотелось бы, чтобы нынешнее поколение казахов не забывало об умиравших от голода людях, детях, стариках и вымерших и покинутых кишлаках и аулах, о замерших в степи и больных…»
Когда Казахстан обрел независимость в 1991 году, было решено воздвигнуть памятник жертвам Голода. В 1992 году правительство, идя навстречу призывам казахской интеллигенции, выделило место для будущего монумента. Прошло 16 лет - памятник так и не появился.
Но сохранились свидетельства о Голоде: память человеческая прочнее камня. Надо, наверное, просто быть достаточно взрослым, чтобы услышать эти рассказы. Когда я услышал о Голоде в первый раз, мне было 17 лет. Мои дети сейчас слишком малы. Но когда вырастут, им тоже будет что услышать. Но как долго нужно созревать правительству Казахстана, чтобы отдать должное истории своего народа?
(Этот комментарий был написан на английском языке для западной аудитории. Оригинал материала находится здесь).
65 лет назад жертвами конфискации скота и принудительной коллективизации стало около половины всего казахского населения республики. В Украине эти страшные времена называют Голодомор. В Казахстане – Великий джут. Споры о причинах трагедии не утихают до сих пор. Одни обвиняют Сталина и его окружение в умышленном геноциде казахского народа, а другие во всем винят руководство Казахской АССР. Доктор исторических наук профессор Талас Омарбеков изучал эту трагедию в течение долгого времени.
СТАНКИ И ТРАКТОРЫ В ОБМЕН НА ЖИЗНЬ
– Прологом к трагедии стала индустриализация, курс на которую в 1924 году объявил Иосиф Сталин, – рассказывает Талас Омарбеков. – Но для этого необходимо было закупать в европейских странах и США станки, тракторы и другую технику. Взамен продавцы потребовали у СССР золото и зерно. Но когда в 1927 году поставки зерна резко снизились, Сталину доложили, что кулаки и земледельцы бойкотируют сдачу хлеба. Тогда в начале 1928 года генсек в секретном правительственном поезде совершает свое знаменитое путешествие из Москвы в Иркутск. На крупных станциях по пути следования – в Омске, Томске, Новосибирске Иркутске – местные власти собирали зажиточных крестьян, и Сталин приказывал им увеличить сдачу зерна. Тех, у кого обнаруживали даже незначительное количество хлеба, по 107-й статье на три года отправляли в тюрьму.
После 1928 года так же действовало и руководство Казахской АССР. Но главной причиной гибели людей здесь послужили не зернозаготовки, а мясопоставки.
Сталин велел прежде всего накормить мясом Ленинград и Москву, потом все крупные города и Красную Армию. Западные регионы Казахстана должны были обеспечить поставки мяса на Северный Кавказ, Южный Казахстан – в хлопководческие центры Узбекистана: Самарканд, Ташкент и Наманган. На севере возникли чрезвычайные организации “Москва-Мясо” и “Ленинград-Мясо”, а потом “Союз-Мясо”. Их начальство подчинялось напрямую Сталину.
И всех жителей республики – и казахов, и людей других национальностей – обязали сдать всю живность, до последнего барана! Работая в архиве, я нашел телеграмму, отправленную в 1933 году руководителем Кустанайской области руководству республики: “…Мы не можем выполнить задачу по мясопоставкам свинины. В области осталась всего одна свинья”.
То, что страшный голод возник именно из-за мясозаготовок, подтверждают архивные данные. Так, в июне 1930 года в Казахстане имелось около 40 миллионов скотопоголовья, а в конце 1933 года – чуть больше 4 миллионов!
Остальные 36 миллионов коров, овец, свиней были вывезены из республики в Москву, Ленинград, другие республики…
КТО БЫЛ НИЧЕМ, ТОТ СТАЛ… НАЧАЛЬНИКОМ
– Считая основной причиной голода кампанию “Малый Октябрь”, объявленную тогдашним руководителем Казахстана Филиппом Исаевичем Голощекиным (Шая Ицкович), исследователи ошибаются, – полагает Талас Омарбеков. – Собственно сама эта кампания состояла из трех кампаний.
С 1925 по 1927 год прошла советизация казахского аула: вместо родоправителей назначили бедняков, часто неграмотных. Они же стали председателями аульных советов, сельских советов и даже руководителями районов.
Параллельно шла кампания по передаче пахотных земель беднякам. Голощекин, не зная специфики Казахстана, прислушивался к советам казахских руководителей – Жандосова и Ходжанова. А те предложили ему уничтожить байство путем передачи земли. Но у казахов не было частной собственности на землю, они пользовались ею на родовой основе! Я думаю, что Жандосов и Ходжанов специально обманули Голощекина, чтобы его признали бездарным руководителем и отозвали обратно. Как только комиссары с землемерами ушли из аула, бедняки вернули землю своим сородичам. Ведь казахская беднота ни земледелием не занималась, ни скота своего у нее не было.
Через год Голощекин обнаружил, что баи по-прежнему гласно или негласно правят своими родами. Тут кое-кто из нашей казахской интеллигенции предложил ему конфисковать у баев скот. Это, мол, уничтожит их как класс. И в августе 1928 года Голощекин в своем письме к Сталину предложил провести в Казахской АССР национализацию скота.
Изучая в Москве сталинский архив, я наткнулся на это послание. Генсек собственноручно зачеркнул слово “национализация” и написал “конфискация”. Но если бы советские руководители ограничились конфискацией скота лишь самых крупных скотоводов, до голода бы дело не дошло.
Уполномоченные отбирали коров и овец не только у баев, но и у середняков и бедняков. На каждой крупной станции устраивались забойные площадки, где скот забивали, разделывали, мясо сразу грузили в вагоны и отправляли в Москву, Ленинград и другие крупные города.
Вскоре начались массовые эпидемии среди животных. В то время ни о каком ветеринарном контроле не было и речи, из-за скученности больные животные начали заражать здоровых бруцеллезом, туберкулезом.
Животных принялись спешно отправлять живьем.
За падеж скота руководитель “Союз-Мясо” Смирнов лично угрожал освободить Голощекина от занимаемой должности и исключить из партии…
КАЖДЫЙ СЧИТАЛ ПО-СВОЕМУ
– Разные исследователи дают разные цифры, но известно, что в 1930 году в Казахской АССР проживало 5 миллионов 800 тысяч казахов, – продолжает Талас Омарбекович. – По мнению казахстанских историков, во время Великого джута погибло от 1 миллиона 700 тысяч до 2 миллионов 200 тысяч казахов. А известные российские ученые – профессора Жеромская и Поляков – изучив Всесоюзную перепись 1937 года, пришли к выводу, что в период 1931 – 1933 гг. население Казахской АССР сократилось на 3 миллиона 379 тысяч человек. Из них около 2 миллионов откочевали в Китай, Узбекистан, Кыргызстан, Поволжье, Алтайский край и Сибирь. Эти исследования опубликованы в 1990 году в московском журнале социологических исследований “Социс”.
В 1997 году в Казахстане была образована сенатская комиссия, в нее вошли 23 депутата, юристы и историки. В их числе был и я. Работая в архиве КНБ РК, мы нашли спецдонесения советских разведчиков с 1931 по 1933 год. Находясь на территории Китая, они каждые 10 суток передавали информацию о том, сколько казахов пересекло китайскую границу.
По моим подсчетам, с 1931 по 1933 год в Китай ушли около 100 тысяч человек, по данным КНБ – около 70 тысяч, эти цифры совпадают с данными китайского правительства.
ЗА ПРАВДУ РАССТРЕЛИВАЛИ
В московском архиве я нашел письмо-справку на имя первого руководителя республики – ответственного секретаря Казкрайкома ВКП(б) Левона Мирзояна. В своем послании начальник Казнархозучета (аналог нынешнего управления статистики) Мухтар Саматов сообщает, что население Казахстана уменьшилось всего… на 971 тысячу человек. Как оказалось, советские руководители намеренно занижали потери населения от голода. Фактически же количество погибших и откочевавших казахов с 1931 по 1933 год составляет более 3 миллионов!
Но в СССР как раз готовилась очередная перепись, в ходе которой правда неизбежно выплыла бы наружу. А Сталин хотел продемонстрировать Западу мощный демографический взрыв и тем самым доказать преимущество социализма перед капитализмом.
Но письмо не смогло уберечь от гнева вождя ни его автора, ни адресата.
По окончании переписи 1937 года Сталин вместо прироста населения обнаружил его убыль. Выразив возмущение и недоверие итогом работы переписчиков, Сталин приказал засекретить данные переписи, а всех, кто принимал в ней участие, объявить врагами народа. В числе первых был казнен Мухтар Саматов и его непосредственный начальник, руководитель Всесоюзного нархозучета Караваль. Кроме того, в Казахстане были расстреляны все без исключения областные и районные руководители нархозучета – якобы они намеренно уменьшали количество населения и тем самым сыграли на руку врагам СССР.
Через два года, в 1939 году, Сталин вновь провел Всесоюзную перепись населения, но теперь, помня о судьбе предшественников, сотрудники нархозучета намеренно завысили число граждан.
Было ли в планах “вождя народов” уничтожить казахское население?
Профессор Омарбеков считает, что геноцида не было:
– Жертвой этого ошибочного мнения стали многие наши историки, исследователи, журналисты и писатели, – говорит Талас Омарбекович. – По крайней мере, ни одного подобного документа за подписью Сталина я в архивах не нашел. Причины голода – в ошибочных реформах руководства страны и республики. Филипп Голощекин по профессии был зубным техником с четырьмя классами образования, да к тому же не знал особенностей уклада жизни казахов.
Ну как он мог предвидеть последствия своей кампанейщины?
ГЕНОЦИД БЫЛ! КЛАССОВЫЙ
Так считает автор книги, главный редактор журнала “Простор” Валерий Михайлов. В Казахстане в издательстве “Мектеп” недавно вышло четвертое издание его книги “ Великий джут”.
– Слово “геноцид” буквально значит “уничтожение рода, племени”. Однако словари толкуют это понятие узко: истребление отдельных групп населения по расовым, национальным или религиозным признакам. А как же страшный опыт ХХ века, когда большевики вырезали целые классы и сословия? Разве это не было истреблением рода, племени?
То, что геноцид в Казахстане был, – это бесспорно. Но не этнический, а классовый, сословный. Это был результат насильственной сплошной коллективизации, которую Сталин по значению приравнял к Октябрьской революции. Коллективизация обернулась массовым голодом. Погибли лучшие труженики села, хлеборобы и скотоводы. В России пострадали жители Поволжья, Северного Кавказа, южных регионов страны – все зерносеющие районы, которые жили лучше других. То же самое произошло в Украине.
Эта политика совершалась на селе, в ауле руками тех, кто сам работать не любил и не умел – руками активистов. В Казахстане их называли бельсенді.
Спрашивается, почему большевики были так беспощадны к недавнему союзнику “самого передового класса” – крестьянству? Согласно коммунистической доктрине Маркса и Энгельса, а также их учеников-практиков Ленина и Сталина, любой частный собственник – это враг советской власти. Но если с крупными собственниками все понятно, то мелкого собственника разглядеть труднее, и чем мельче собственник, тем его труднее “выкорчевать”.
Крупных землевладельцев перебили сразу после Октября, а вот с середняками да заодно и многими бедняками, назвав их эксплуататорами, кулаками, баями и врагами народа, расправились, когда власть окрепла, – в 1929–1933 годах.
Голодные бунты жестоко подавлялись, людей расстреливали, объявив их бандитами. Об этом можно узнать даже из докладов Голощекина, опубликованных в газете “Советская степь” (предшественница нынешней “Казахстанской правды”).
Казахи оказались беззащитны перед методами властей. Отбери скот в степи – и человеку больше нечем прокормиться.
Отправлено: 02.02.10 16:00. Заголовок: Великий голод в Каза..
Великий голод в Казахстане в начале 30-х годов ХХ века
//"Литер", 28 января 2010 года
Владимир ШЕПЕЛЬ, директор Архива президента РК
30 января исполнится 80 лет печально известному постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) "О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации", а также выходу 2 марта 1930 года в газете "Правда" статьи И. Сталина "Головокружение от успехов".
Политика террора в сельском хозяйстве, насильственная сплошная коллективизация, разорение крестьян привели к страшной трагедии ХХ века - голоду начала 30-х годов в Казахстане, как и в целом в СССР. По разным оценкам, в Казахстане в эти годы погибло от 1,7 млн до 2 млн человек.
В те годы в Казахстане жесткий административный стиль задавал секретарь Казкрайкома ВКП(б) Ф. И. Голощекин. Приведу лишь несколько примеров этого: Голощекин всякий раз поучал: "Надо уметь администрировать", говоря о хлебозаготовках: "Крайком предупреждает, что всякое ослабление или отклонение от твердого большевистского выполнения директив будет рассматриваться как правый уклон в руководстве", а посевную кампанию называл "последним боем". И наконец, подчеркивал: "Необходимо резко провести линию изоляции кулацкого и байского хозяйства при коллективизации и в конечном итоге уничтожить кулака как класс".
Именно при Голощекине до огромных размеров развилась "процентомания" под лозунгом "Победа любой ценой". Кто не рапортовал о досрочном выполнении взятых обязательств и нелепых планов, тот автоматически становился врагом народа со всеми вытекающими последствиями. Отсюда и цифры: если в 1928 году было коллективизировано 2 процента всех хозяйств, то к октябрю 1931 года - около 65. Нередко эта работа доходила до абсурда. На собраниях вопрос ставился не "кто хочет вступить в колхоз", а "кто против коллективизации".
Руководство районов шло на приписки и обман вышестоящих органов. Так, руководители Чиилинского района обратились в окружком с ходатайством считать их район "районом сплошной коллективизации", хотя к моменту подачи ходатайства район был коллективизирован только на 12 процентов.
В Кзыл-Ординском округе в одном из аулов под давлением уполномоченного Мурзагалиева колхоз был создан в течение двух часов и объявлен коллективизированным на 100 процентов. Всех, кто пытался сопротивляться, запугали лишением избирательных прав, конфискацией имущества и выселением.
В Актюбинском округе вновь созданный колхоз растянулся по территории до 150 верст и объединял 30 населенных пунктов и 1200 хозяйств.
В большинстве своем хлебозаготовки превратились в карательные экспедиции, не оставляя крестьянам, не говоря уже о кулаках, ни продовольствия, ни семян, ни одежды, ни скота и птицы.
В Убинском районе бедняка Чернова продержали трое суток под арестом, ночью оставляли на несколько часов в холодном коридоре, требуя сдать 20 пудов хлеба. Середняка Краснобаева продержали под арестом 10 суток, грозили убить. Маломощному середняку Сусоеву член комиссии по хлебозаготовкам кричал: "Замолчи, а не то сейчас всех вас, гадов, перестреляем, в порох превратим!"
Уполномоченные Чингирлауского района признались, что райком ВКП(б) дал установку: "действуйте, кто как сумеет, но хлеб найдите". Поэтому всех, у кого хлеба не находили, выводили раздетыми якобы на расстрел, а затем помещали в холодное помещение.
Издевательства над крестьянами были самыми разнообразными и чудовищными. Так, в Аккемирском районе Актюбинского округа уполномоченный предложил "устроить кулаку такой тарарам, чтобы все ходило в доме, а если будет кричать, то налить в глотку керосину и зажечь". Его наказ был выполнен. Создали бригаду с черным флагом и канистрой нефти, ходили по улице, заходили в дома кулаков, по пути двух бедняков смазали нефтью, забирали иконы и т.д.
Кстати, комиссия при Казкрайкоме ВКП(б) от 18 февраля 1930 года постановила: предложить окружкомам приступить к ликвидации кулака и бая как класса, закончив операцию по их ликвидации по первой категории (заключение в концлагеря) к 10 марта и по второй категории (выселение в отдаленные местности) - к 1 апреля, по третьей категории (высылка за пределы колхозов) - к началу сева.
К началу 1930 года было ликвидировано более 3 тысяч хозяйств, числящихся как "кулацко-байские", часть людей была расстреляна или помещена в концлагеря на сроки от 3 до 10 лет.
Все эти чрезвычайные меры привели к продовольственному кризису, который с каждым годом усугублялся. В течение первой пятилетки (1928-1932) удельный вес Казахстана в общесоюзном производстве товарного зерна уменьшился с 9 до 3 процентов, валовой сбор сократился в 1,5 раза, урожайность упала с 9,2 ц/га до 4,3. В отдельных районах Казахстана урожай 1931 года был настолько низок, что не оправдал семенных затрат. Катастрофа складывалась в животноводстве. Количество голов крупного рогатого скота в 1932 году, по сравнению с 1928 годом, сократилось в 7 раз, а овец - в 14 раз. К тому же 1928 и 1929 годы оказались неблагоприятными в климатическом отношении, что привело к гибели большинства посевов. Сотни тысяч людей вынуждены были откочевать за пределы республики в другие страны. Оставшихся ждали голод и лишения, и прежде всего бедноту.
Вот только некоторые выдержки из архивных документов - сообщений уполномоченных на местах. Политические ссыльные в Павлодарский округ В. Иогансен, О. Селихова, П. Семининин-Ткаченко и другие писали в Москву М. И. Калинину: "В течение полутора месяцев в Павлодар стекаются из районов голодные, опухшие и одетые в лохмотья люди. Город наводнен ими… Свалочные места усеяны голодными людьми, выбирающими и поедающими отбросы. Лечебные учреждения наводняются умирающими от голода… По городу ежедневно встречаются десятками покинутые, замерзшие, истощенные, опухшие от голода дети всех возрастов. Обычный ответ их: "Отец умер, мать умерла, дома нет, хлеба нет". Дуйсенбинов Нургали из аулсовета № 4 Максимо-Горьковского района пишет: "Все население, проживающее в Казахстане, умирает от голода, в некоторых местах (наблюдается) гибель народа целыми аулами, например, аулсоветы № 9, 10,11 Павлодарского и Иртышского районов".
В информации уполномоченных Даниловского, Шешкена, Сергеева от 5 мая 1930 года на имя секретаря Крайкома ВКП(б) Рошаля говорится: "Острота продзатруднений (в Семипалатинском, Павлодарском, Кустанайском, Петропавловском, Акмолинском и Уральском округах) характеризуется употреблением в пищу голодающими падали, отбросов, молотой кости и других суррогатов. В ряде мест колхозники выделяют людей для ловли сусликов с целью употребления последних в пищу… Особое внимание обращают на себя участившиеся за последнее время разгромы складов семфонда, только по Семипалатинскому округу их было 14, по Петропавловскому - 10 и т.д.".
Сталинское руководство и в его лице Казкрайком во главе с Голощекиным (возглавлял Казкрайком с 1925 по 1933 гг.) создало голод в Казахстане своей собственной политикой в области планирования обязательных госпоставок сельхозпродукции, нацеленной на изъятие у крестьян как можно большего количества зерна. Издержки планирования с лихвой компенсировались административно-репрессивным ресурсом сталинского режима, что привело к голоду, многочисленным жертвам и разрухе.
Кстати, в эти жернова репрессий со временем попал и сам Голощекин. 15 сентября 1939 года он был арестован как враг народа и расстрелян в конце октября 1941 года, в связи с чем решением бюро ЦК ВКП(б) Казахстана от 8 февраля 1941 года все колхозы, совхозы, МТС, населенные пункты, носящие его имя, были переименованы.
Все эти преступления против народа не должны быть забыты, они должны напоминать потомкам, что отказ от демократии и свобод, жесткий административный ресурс, мечты о "сильной руке" приведут любое общество в тупик.
Отправлено: 02.02.10 16:35. Заголовок: Трагедия в Степи //..
Трагедия в Степи
//"Экспресс-К" № 67 (15969) от 14.04.2006 Нурмаш ОМИРТАЙ
Окончание. Начало в N 62 от 7.04.2006 (к сожалению электронной версии пока нет, у кого есть выложил бы здесь)
Как уже отмечалось, коллективизация в Казахстане началась с разрушения созданной в 20-е годы сельскохозяйственной кооперации. Именно здесь в полной мере сказались сталинские извращения социализма. В результате коллективистская форма хозяйства (колхоз), с которой связывались многие надежды, стала формой самой беспощадной эксплуатации крестьянства.
Устранение кочевой экономики
Сильнейший удар по хозяйству казахского населения нанесло проводившееся силовыми методами оседание скотоводов-кочевников и полукочевников. Картина была следующая: в 1930 году осели 87 136 кочевых и полукочевых хозяйств, в 1931 году - 77 508, в 1932 году - 7674 и в 1933 году - 242 208. В этих рамках создавались скотоводческие городки, в которые сгоняли аулы с большой территории. Это привело к тому, что скот, собранный в одно место, начал погибать от бескормицы. Коллективизация и оседание кочевого населения на земле были взаимосвязаны, поэтому Сталин решительно настаивал на окончательном устранении кочевой экономики. К 1938 году в основном завершился процесс перехода казахов-кочевников и полукочевников к оседлости. К оседлости перешли 338,7 тысячи хозяйств, из них в животноводческих кочевых и полукочевых районах - 62,4 процента, в зерновых - 250,8 тысячи, в хлопководческих - 16,1 тысячи, в свеклосеющих - 8,9 тысячи хозяйств. Коллективизация и раскулачивание сопровождались жестокими репрессивными мерами. В 1922-1933 годах за сопротивление властям и попытки скрыть зерно и мясо от заготовок были осуждены более 33 тысяч человек. В августе 1931 года руководство Казкрайкома дало указание местным партийным и советским организациям о форсированной коллективизации полукочевых и кочевых казахских крестьян и перевода их на оседлый образ жизни. Такая непродуманная установка спровоцировала скотоводов-казахов на массовый убой скота и откочевки. Все это привело к катастрофическому сокращению поголовья скота и расстройству хозяйства огромного большинства казахского крестьянства. С 1928 по 1932 год численность крупного рогатого скота сократилась с 6 млн 509 тысяч до 965 тысяч голов, овец - с 18 млн 566 тысяч до 1 млн 386 тысяч, лошадей - с 3 млн 616 тысяч до 416 тысяч, верблюдов - с 1 млн 42 тысяч до 63 тысяч.
Голод 30-х годов
Результатом различных акций, связанных с коллективизацией, был небывалый голод, поразивший все без исключения районы Казахстана. Зимой 1929-1930 года степи сковал ледяным панцирем джут. К тому же ориентация на чрезвычайные меры сбора поставок осложнила обстановку в республике с первых дней заготовок. Уже весной 1931 года с мест в Алма-Ату, ставшую к тому времени столицей, стали поступать сведения о голоде. Однако власти их игнорировали и лишь ужесточали административный нажим. Гонимые голодом и репрессиями, казахи целыми аулами начали откочевывать на территории сопредельных областей и республик. По данным ОГПУ, казахи переселялись в районы Западной Сибири, Среднего Поволжья, Калмыкию, Таджикистан и в другие регионы. Несколько сот тысяч казахов откочевали в Китай, Монголию, Иран и Афганистан. В итоге в 1931-1933 годах от голода, холода и сопутствующих им болезней (тиф, холера и др.) умерли около 2 млн казахов и 200-250 тысяч русских, украинцев, уйгур. В 1926-1928 годах многие специалисты сельского хозяйства, служившие в правительственных учреждениях, казахская интеллигенция (Алихан Бокейхан, Ахмет Байтурсынов и другие) продолжали доказывать, что потребности кочевников следует учитывать, что традиционная казахская экономика животноводства, которая сочетала в себе свободное пастбищное и стойловое содержание скота, больше подходит к условиям степи, что любая попытка подчинить животноводство зерноводству может привести к снижению его продуктивности. Их беспокоило, что любые быстрые преобразования в практике казахского скотоводства, навязанные силой, могут привести к глубокой экономической депрессии. О бедственном положении казахского населения сообщал И. Сталину в своем письме председатель Совнаркома республики Ураз Исаев. Он отмечал, что массовые откочевки в другие края и республики усиливаются, положение казахского народа очень тяжелое, люди гибнут от голода и эпидемий, представители местной власти замазывают недочеты, приукрашивают действительное положение казахского населения. В своем письме У. Исаев предлагал сместить с должности первого секретаря Казкрайкома партии Ф. Голощекина. Заместитель председателя СНК РСФСР Турар Рыскулов в своем письме Сталину в 1932 году также указывал на бедственное положение казахского населения. Он писал, что к лету откочевки и, как следствие, голод и эпидемии среди беженцев приняли угрожающие размеры. Т. Рыскулов предлагал конкретные меры по спасению казахского народа от гибели, к примеру, резко поднять животноводство путем раздачи скота казахам в частную собственность.
Беззаконие и произвол
Письма Сталину и в правительственные органы писали не только отдельные должностные лица, представители казахской интеллектуальной элиты, но и рядовые люди. Так называемое "письмо пятерых" видных казахстанских деятелей культуры занимает особое место в истории Казахстана. Летом 1932 года Г. Мусрепов, М. Гатаулин, М. Давлетгалиев, Е. Алтынбеков, К. Куанышев написали письмо Сталину о бедственном положении в казахской степи, обвиняли Голощекина в искривлениях генеральной линии партии по проведению коллективизации, уничтожении стимулов населения по развитию животноводства, что порождало отвращение к занятию скотоводством. Но большинство явных сторонников этого взгляда стали жертвами преследований. Власть Голощекина усиливалась, в своих выступлениях и докладах он всячески "разоблачал" тех, кто имел иную точку зрения на проводимые в республике политические и экономические мероприятия. Против виднейших казахских литераторов, публицистов и просветителей А. Байтурсынова, А. Бокейхана, М. Жумабаева, М. Дулатова, Ж. Аймаутова и других началась травля в газетах, они же стали первыми жертвами беззакония и произвола. Мало того, преследовались ни в чем не повинные члены их семей - жены, сестры, братья, дети. Территория Казахстана была определена сталинским руководством в качестве "кулацкой ссылки" для десятков тысяч крестьян из других районов страны. В республику была выслана 46 091 семья, или 180 015 человек из разных районов СССР. Таким образом, в стране была создана гигантская система лагерей ГУЛАГ. Проведение насильственной и беззаконной коллективизации в 1928-1932 годах в Казахстане, а по сути геноцида против казахского народа, сопровождалось огромными человеческими жертвами и, как следствие, откочевкой уцелевшего населения, исчисляемого в 1,5 млн человек, в Россию, Узбекистан, Туркменистан, Каракалпакию, Монголию, Китай, Иран, Афганистан, Турцию. Из них вернулись обратно только 414 тысяч человек, 616 тысяч откочевали безвозвратно. Крупнейший англо-американский историк, глубокий исследователь природы сталинизма Роберт Конквест писал, что "коллективизация в Казахстане обернулась колоссальной человеческой трагедией казахов".
Последствия насильственной коллективизации
Кампания по коллективизации обернулась для населения жестоким террором, она осуществлялась административно-командными мерами, без учета местных условий и традиций, без продуманной предварительной подготовки. Мероприятия по коллективизации были направлены на разрушение традиционного уклада жизни аула, уничтожались национальные кочевые, исторически сложившиеся устои. Насильственная коллективизация, проведенная в сжатые сроки, при ожесточенном сопротивлении крестьян имела существенные последствия для дальнейшего развития страны и советского общества. Упал уровень сельскохозяйственного производства, ухудшились условия жизни по сравнению с периодом НЭПа, что привело к обострению продовольственной проблемы и массовому голоду в 1932-1933 годах. Перекачивание средств из сельского хозяйства в промышленность закрепило техническую отсталость села и не позволило перейти от экстенсивных форм хозяйствования к интенсивным, государство получило возможность бесконтрольно распоряжаться поставками продукции. Тем самым фактически была восстановлена продразверстка, крестьянин перестал существовать как собственник - он превратился в наемного сельскохозяйственного рабочего. Экономическая заинтересованность была заменена принуждением, что увеличило случаи воровства и хищений колхозного имущества. Все это нагнетало недовольство в обществе. Со времени коллективизации и фактически до наших дней колхозы никогда не могли реализовать действительные возможности и преимущества самостоятельных кооперативных хозяйств, всегда над ними господствовала бюрократическая команда. Мощный пропагандистский аппарат рисовал радужные картины и во всех неудачах винил мнимых многочисленных врагов и оппозиционные партии, деятельность которых была прекращена еще в начале 20-х годов. Сталинское руководство смогло удержаться лишь ценой жестоких репрессий. С обретением Казахстаном статуса независимости начались процессы реабилитации ни в чем не повинных людей, жертв сталинских репрессий. К настоящему времени реабилитированы около 40 тысяч человек. Исследованием коллективизации Казахстана занимались крупные ученые Роберт Конквест, казахстанские историки Кенес Нурпеис, Талас Омарбеков, Мамбет Койгельдиев.
КАЗАХСКИЙ АПОКАЛИПСИС //Жас қазақ үні 1-Шілде, 2009
Дастан ЕЛЬДЕСОВ (d.eldesov@mail.ru) Самое «белое пятно» в истории Казахстана с ХVIII века – не завоевание и колонизация казахских степей царской Россией (или «присоединение(!) Казахстана к России», как пишется в «Истории Казахстана»), не война казахских ханов против России, даже не джунгарское нашествие, а период новейшей истории, прошедший на глазах наших дедов и отцов. Это 20-30-ые гг. ХХ века. Ибо историография независимого Казахстана построена на советской концептуальной основе, начиная с «татаро-монгольского ига» и кончая мифами советских времен, соответственно которой имеются «провалы» памяти и засилье советской идеологии. «Жесточайший завоеватель», «черная дыра в истории народов», беспощадное «иго» и др. версии были призваны для принижения истории тюрко-монгольских народов и служили советскому руководству своеобразным жупелом для сокрытия собственных преступлений, унесших миллионы жизней. В самом деле, что мы знаем о том апокалипсическом периоде, в течение которого численность казахов в мирное время(!) сократилось более чем наполовину, т.е. умер от голода каждый второй(!) казах, а их четвертая часть бежала в соседние страны? Это небывалый случай не только в казахской истории. Трудно припомнить нечто подобное во всей истории человечества ХХ века. Что за «выжженная земля» казахской истории: ни свидетельств, ни документов, ни цельного описания столь масштабной катастрофы? До того сильно дыхание советской репрессивной системы, что историки не берутся раскрыть мрачные страницы нашей истории. Многие документы тех лет «предусмотрительно» были уничтожены НКВД и КГБ. Есть исследования казахстанских историков М.Татимова, А.Гали, Т.Омарбекова, М.Койгелдиева и др., однако до сих пор мы знаем лишь «айсберг» небывалого в новейшей мировой истории голодомора. «О самой страшной трагедии казахов, о гибели почти 40 процентов населения от голода – никаких свидетельств. В государственном архиве никаких документов о голоде не было. Словно никакой беды в Казахстане начала 30-х вовсе не произошло. То ли все подчищено, то ли все давно уничтожено, то ли – скрыто за семью печатью» (Валерий Михайлов, из интервью радио Азаттык, 09.12.2008).
«ЧЕРНАЯ ДОСКА» Как известно, Верховная Рада Украины приняла в 2006 г. законопроект о признании Голодомора 1932-1933 гг. на Украине геноцидом. В 2003 г. ООН приняла «Совместное заявление» об осуждении Голодомора на Украине в 1932-1933 гг. без упоминания геноцида. Однако слова «голод» и «голодомор» отличаются по семантике. Голодомор означает «морить голодом» и имеет дополнительный контекст – смерть от искусственного голода. Юридическая сторона проблемы: являются ли жертвы целенаправленного голода жертвами геноцида (с учетом наличия среди них небольшого количества представителей других этнических групп) или нет. Тема Голодомора на Украине получила огласку сразу после трагедии благодаря украинской диаспоре и западным исследователям. Советские идеологи ответили вердиктом: все это инсинуации Запада, на самом деле были непродуманная коллективизация, «перегибы» и неурожай, которые стали причиной голода в ряде республик и краев СССР. Никакого геноцида, а лишь борьба против кулачества и сельских собственников. Тема голода в иной интерпретации была под запретом. Официальное признание Украины трагедии как геноцида украинского народа, а мировым сообществом Голодомора вызвало ответную реакцию российских историков и политиков. Это настоящая битва разных позиций и идеологий! Причина «исторической битвы» не только из-за количества жертв: на Украине говорят о 7-10 млн., в России – о 4 млн. Главное – был ли намеренный голод на Украине, направленный против украинцев (геноцид, этноцид) или «общий» голод по СССР из-за коллективизации и неурожая, который затронул в основном зерновые республики и районы. Кстати, среди российских историков есть немало сторонников пересмотра советской версии голода 30-х гг. Однако «историческая битва» скорее закончится ничем, ибо признание геноцида украинцев Россией будет означать выплату огромной компенсации Украине и пересмотра идеологии российской исторической науки и самой истории 30-х гг. ХХ века. Есть и точки соприкосновения: в рамках российско-украинского научного проекта «Современная российско-украинская историография голодомора 1932-33 гг.» эту проблему пытаются перемести из области политики в область исследований. В частности, В.Малинкович, директор украинского отделения Международного института гуманитарно-политических исследований сказал: «Прежде, чем принимать акты, признающие геноцид или не признающие голод 1933 года геноцидом, надо провести международное исследование. Привлечь специалистов не только из Украины и России, но и из Казахстана, и ведущих мировых историков, изучающих эту проблему. А также ведущих юристов. В том году больше всех жертв было не среди украинцев, а среди казахов. Почти миллион казахов погибло. Никакого этногеноцида не было! Заградотряды были на Северном Кавказе. Заградотряды в Украине были не только по границе России, но и по границе районов. Те 86 районов, которые украинское руководство занесло в т.н. «черную доску» – с населением 4 млн., и все погибли. А ведь заградотряды защищали Киев от крестьян. Старики помнят, что возле вокзала стояли отряды с пулеметами и не пускали голодающих в город». «Черная доска» означало насильственный отбор «излишков» зерна «под метелку» у крестьян, что оставляло их без средств к существованию. Казуистика этого характерного высказывания заключается в том, что признается геноцид крестьян путем искусственного голода вплоть до вооруженной блокады(!) в районах с отсутствием продовольствия. Однако умалчивается, что сельское население Украины и Казахстана в основном состояло из коренного населения республик. К тому же есть масса вопросов, которые «обходят» при подобном обсуждении. К примеру, голод затронул кроме указанных республик Поволжье, Кубань, Дон, Урал, Западную Сибирь, но не затронул в той мере Центрально-Черноземную область, хотя она занимала 3-е место по хлебозаготовкам после Украины и Северного Кавказа (Кубани). По какой причине? Извините за кощунственный вопрос, но почему голод обошел Среднюю Азию, хотя и там были дехкане и скотоводы? Равно и другие республики? Разве там не было сельских собственников? «Избирательность» голода, особенно смертности от него очевидна. Да, голод свирепствовал по хлебным районам, однако основная масса погибших в Казахстане и Украине. Эта таблица из статьи «Голодомор на Украине» (http//ru.wikipedia.orq/wiki/) показывает, что из народов СССР казахи и украинцы понесли наибольшие людские потери в период 1926-1937 годов. Если в 1926 году казахи были 4-ым по численности народом в СССР, то через 11 лет они на 6-ом месте (уступив узбекам и татарам). Основным фактором репрессий против крестьян было решение руководства СССР об изъятии всех «излишков» зерна для покрытия иностранных кредитов на закупку импортного промышленного оборудования для индустриализации страны. Для этого был необходим геноцид крестьянства – продукция закупалась по сильно заниженным ценам. Это «соответствовало» и маниакальной теории Сталина о возрастании классовой борьбы по мере строительства социализма. Если вождь проводил бы геноцид казахов и украинцев открыто, возможно, это не имело бы такого «успеха». Под видом же коллективизации Сталин убил двух «зайцев». «Трудно сказать, когда Сталину пришла в голову мысль о том, что сопротивляющиеся регионы можно обескровить путем искусственного голода. Вероятно, …спецсообщения ОГПУ о массовой смертности среди спецпереселенцев в результате мизерной выдачи хлеба или просто прекращения довольствия. Путем непомерных хлебозаготовок поставить население непокорных областей на грань выживания, заставив отказаться от сопротивления. Косвенным подтверждением подобного рода намерений могут служить слова В.Молотова, заявившего на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) летом 1932 г.: «Мы стоим действительно перед призраком голода, и к тому же в богатых хлебных районах» (Кирилл Александров, кандидат исторических наук, Санкт-Петербург). Кстати, К.Александров вслед за И.Зелениным, д.и.н., сотрудником Института российской истории РАН, указывает, что в 1932 г. не было засухи и неурожая.
«Ни одного паршивого козленка» Хотя Казахстан не входил в число крупнейших зерновых районов СССР, основные репрессии пришлись на степную республику. Почему? Это основное несоответствие советской версии – в Казахстане не было большого зерна, чтобы вести политику «черной доски»: казахское население, которое затронул голод, в основном было скотоводческое. Имеется натянутый ответ: из-за мяса для городов. Но ведь скот был не только в Казахстане. Основная масса «обобществленного» скота в республике пала из-за отсутствия корма и помещений, что привело к сокращению поголовья скота в 10(!) раз. Если падеж скота был бы в отдельных районах, это можно отнести к «перегибам» коллективизации. Но это произошло во многих районах, почти повсеместно, что наводит на мысль о целенаправленной ликвидации скота и скотоводства, чтобы вызвать голод по всему Казахстану. Ведь местные партийные органы принимали решения о полном обобществлении скота, «не оставляя ни одного паршивого козленка в индивидуальном пользовании». Казахстану была уготовлена незавидная роль. Богатые природные ресурсы предусматривали создание здесь крупной индустриальной базы, однако рабочая сила должна быть извне, из центральных регионов России и Украины. Действительно, для строительства промышленных предприятий в предвоенные годы в Казахстан было переселено 1 млн. 300 тысяч человек, в основном из европейской части. Это не считая сосланных 250 тысяч крестьян из центральных районов во время коллективизации. Казахи, как кочевники и скотоводы, не вписывались в будущую систему «социалистического Казахстана». Поэтому Голощекин с согласия Сталина выбрал те методы коллективизации, которые вызвали полный развал казахского хозяйства и вымирание целого народа, т.е. был широкомасштабный геноцид (История Республики Казахстан – «Малый Октябрь» и коллективизация в Казахстане). Филипп Исаевич Голощекин (Шая Ицкович), ученик Якова Свердлова, участник расстрела царской семьи, «философствовал»: «изъятие самого необходимого из одежды и домашней утвари, полное лишение продовольствия порождает сочувственное отношение к кулацким семьям середняков и даже бедняков, берущих их на прокормление». Здесь Голощекин столкнулся с развитой системой степного гражданского общества: члены рода, аула материально поддерживали друг друга, поэтому для ликвидации кулаков он сморил с голода «заодно» и остальных. Чтобы исключить «прокормление», проводилось тотальное изъятие скота и продовольствия у сельского населения, среди которого распространилось трупопоедание и каннибализм, и было много больных и сумасшедших. Вот описание очевидца: «Голодный люд начал стекаться в Акмолинск. Вскоре толпы голодающих заполнили весь Акмолинск. И как только стал сходить снег, открылась страшная картина. Во время поездок по степи близ Акмолинска всюду видели трупы умерших от голода людей. Пытались их хоронить, но трупов с каждым днем становилось все больше. То же самое происходило на улицах Акмолинска. Трупы сваливали в огромные братские могилы. Когда заполнялась одна яма – переходили к следующей». Голодные бунты жестоко подавлялись: голодных людей расстреливали без суда и следствия. Вы когда-нибудь слышали о голодных бунтах бедняков в казахской Степи досоветского времени? Нет. Ибо родовые отношения не позволяли человеку умереть с голоду – любой человек без средств к существованию мог наняться к баю на различных условиях: единовременной безвозмездной помощи, помощи на возвратной основе, кормиться за счет «арендного» ухода за скотом хозяина и т.д. Распространенный советский миф: руководители СССР, в частности Сталин, не сумели получить информацию о масштабах голода. Как Сталин не знал о голоде, если проводил политику голодомора?! Общеизвестен ответ Сталина на письмо М.Шолохова о пытках и репрессиях против хлеборобов: вождь обвинил крестьян в «саботаже» и «тихой» войне против Советской власти. Казахская интеллигенция в лице Т.Рыскулова, М.Дулатова, С.Садвакасова и др. неоднократно писала Сталину. Например, Т.Рыскулов в письме от 9 марта 1933 г. Сталину, Молотову, Кагановичу писал: «Смертность на почве голода и эпидемий в ряде казахских районов принимает такие размеры, что нужно срочное вмешательство центральных органов. Часть населения откочевала в Западный Китай. Благосостояние большинства казахского населения на 3/4 базировалось на скотоводстве (6 казахская партконференция подчеркнула, что «поскольку 90% коренного населения занимается животноводством, постольку этот вопрос является в значительной степени национальным вопросом»)». В этом письме приведены данные о погибших от голода в различных районах Казахстана. Т.Рыскулов рассматривал трагедию в национальном плане как антиказахскую: «Махровый шовинизм и игнорирование интересов окружающего казахского населения проявляются со стороны целого ряда совхозов» (Советское руководство. Переписка. 1928-1941 гг. РОССПЭН, 1999).
Казахский апокалипсис Чтобы скрыть ужасающие последствия голодомора, Сталин объявил, что население СССР к концу 1933 г. достигло 168 млн., прибавив к статистическим данным около 7 млн. человек (Социологический журнал. №4, 2003). Поэтому советская статистика не вызывает доверия. По оценкам разных источников до гражданской войны казахов было почти 6 млн. человек, намного больше узбеков. Гражданская война и, прежде всего, голод, вызванный действиями новой власти, унес жизни около 1 млн. 700 тысяч казахов. В голодоморе 30-х гг. погибло 2 млн. 300 тысяч казахов и 200 тысяч представителей других национальностей (М.Тәтiмов. Қазақ әлемi. Алматы, 1993). Получается, общее количество погибших только от голода за советский период составляет около 4 млн.(!) человек или около 65% от численности досоветского времени. Кстати, голод в годы установления Советской власти, как и 300 восстаний казахов против нее такие же «белые пятна», как «апокалипсис» 30-х гг. Если бы не «черные метки», казахов сейчас было бы 30-40 млн. Продолжением политики голодомора явились политические репрессии 1937-1938 гг., унесших жизней 25 тысяч человек, основного состава казахской политической, творческой элиты. Вслед за физическим уничтожением писателей, поэтов, ученых настал черед языкового, культурного и религиозного «голодомора» оказавшегося в меньшинстве казахского народа. Введенная вместо арабицы латинская графика якобы для приобщения к прогрессу и ликвидации безграмотности породила еще большую безграмотность, бескультурье и невежественный атеизм. Латиница понадобилась лишь для двойного изменения графики, чтобы окончательно «запутать» основу языка и прервать культурно-историческую связь поколений. Об этом цинично писал Голощекин в письме Сталину («Советская степь», 20. 11. 1927): «…в пятый период – уничтожить оставшуюся интеллигенцию, еще раз изменить казахский алфавит; таким образом подрастающее поколение не будет иметь возможности читать историю своего народа». Кремлевский «небожитель» официально утвердил этот «план»: «Товарищ Голощекин! По-моему, упомянутая в служебном письме политика в основе единственно верная» (Евразия-kz, 23. 02. 2007). Так начался небывалый «эксперимент» над языком и душой казахов, который тянется до сих пор. Кроме двойного изменения графики, в казахский язык под видом заимствований хлынул поток русских слов со специфическими буквами (ь, ъ, ё, ц, ч, щ, э, ю, я), что превратило его в «казахско-русский диалект» и вызвало обеднение лексики и «эрозию» языка. Проблема не в том, чтобы вслед за Украиной принять законопроект о геноциде казахов, хотя он и нужен. Это непроходимая и затаенная боль в наших душах, которая осталась после апокалипсического исхода казахов, представителей других национальностей. И с этой болью надо что-то делать. Парламент страны должен дать свою оценку и принять соответствующий законопроект. В частности, как отметил писатель Смагул Елубай, день 31 мая должен звучать как «День памяти жертв голода и политических репрессий», а не как «День памяти жертв политических репрессий», который ассоциируется только с 1937-1938 гг. и имеет локальный характер по охвату «красного террора». Или это должен быть отдельный День памяти жертв голодомора. Пришло время осознать свою историю, в том числе и трагическую.
Казахские метастазы Известно, что убыль населения на треть вызывает естественные негативные тенденции в национальном самосознании, языке и культуре. В течение 15 первых советских лет казахский народ сократился на 4 млн. человек, приблизительно на 65%(!). Притом только от голодомора! Это небывалый в новой мировой истории геноцид. В такой ситуации у другого народа выработался бы инстинкт самосохранения и выживания. А у нас – белые пятна исторической памяти. В 1993 году известным ученым-демографом Макашем Татимовым была написана книга на основе разнообразной статистики: переписей населения, рождаемости, количества школьных мест, призывников, заключенных браков и т.д. (Макаш Тәтiмов. Қазақ әлемi. Алматы, 1993. Тираж – 60 000.) Многочисленные статистические данные дали автору основание говорить о гибели 2 млн. 300 тысяч казахов от голода в 1932-1933 гг., что составляло половину коренного населения. А с учетом 1 млн. 700 тысяч умерших от голода в годы Гражданской войны убыль населения составила 65%. М.Татимов один из первых исследователей, который определил казахский «апокалипсис» как геноцид. По официальной статистике в 1930 году было 40 млн. скота, который через три года сократился в 10 раз(!). По данным 90-летнего этнолога Жагда Бабалык-улы, в начале ХХ века у казахов насчитывались 20 млн. лошадей и 120 млн. овец. Надо учесть восстание 1916 года, годы Гражданской войны, изъятие скота до 1930 года и многочисленные откочевки зажиточных казахов за рубеж до казахского «апокалипсиса» 1932-1933 годов. Одна из основных проблем суверенитета Казахстана заключается в том, что у нас не была проведена деколонизация на системной основе с учетом международного права и опыта, научный анализ и ликвидация последствий колонизации. В силу этих и других причин Казахстан не проводит в известной мере самостоятельную информационную, идеологическую, культурную, экономическую и др. политику. К сожалению, отдельные казахстанские деятели «запутывают» и национальную трагедию 30-х гг. Даже поверхностный анализ говорит о целенаправленной ликвидации скота и скотоводства, чтобы вызвать голодомор по всему Казахстану. Все это не имело ничего общего с коллективизацией, о которой говорят некоторые авторы, потому что большая часть «обобществленного» скота пала от отсутствия кормов, помещений и зимних холодов. Советской власти это и было нужно, ибо казахи-скотоводы были экономически независимыми и состоятельными. «Кочевой образ жизни не выдержал испытания коллективизацией. Узбеки, которые пахали землю в 30-е годы, от голода не пострадали» (Олжас Сулейменов). Это не соответствует действительности: украинцы – не кочевники и пахали землю, но так же пострадали, как и казахи. Пострадали из-за изъятия зерна, однако голод не затронул в той мере Центрально-Черноземную область и другие регионы. Была избирательность и программа голодомора. Коллективизации в Казахстане не было, ибо это была обычная экспроприация скота с последующим его забоем, передачи его другим лицам, с его гибелью из-за отсутствия корма, холода и т.д. Коллективизация скота была, к примеру, в Монголии без уменьшения его количества. Кстати, сейчас у нас овец намного меньше, чем в этой маленькой республике. Олжас Сулейменов призывает не критиковать Сталина, благодаря которому, хоть и был голодомор 30-х годов, у нас появились заводы и фабрики(!) и Казахстан стал индустриальной страной. Странно, что поэт не знает о 300 восстаниях казахов в те годы, о миллионах откочевавших казахах в соседние страны! Это был настоящий исход кочевников. А заводы и фабрики появились не в 30-ые годы и не благодаря индустриализации – они в основном появились в связи с их эвакуацией в годы Отечественной войны из европейской части СССР в Казахстан. К тому же города и заводы строились не для коренного населения – в той же Алма-Ате было всего 17% казахов. Странна сама мысль оправдания геноцида казахов из-за заводов и фабрик. Так говорят обычно колонизаторы, которые «несут культуру и прогресс» в колонии. Если бы не русская колонизация и советский геноцид, Казахстан был бы одним из сельскохозяйственных лидеров с многочисленным населением. Ведь в мире немало стран, которые успешно развиваются благодаря животноводству, а у нас к тому же богатые природные ресурсы. Кстати, нечто подобное сказал и доктор исторических наук Талас Омарбеков. «По крайней мере, ни одного подобного документа (уничтожить казахов) за подписью Сталина я в архивах не нашел. Причины голода – в ошибочных реформах руководства страны и республики. Филипп Голощекин по профессии был зубным техником с четырьмя классами образования, да к тому же не знал особенностей уклада жизни казахов. Ну, как он мог предвидеть последствия своей кампанейщины?» – заявил историк в интервью газете «Караван» (9. 01. 2009). Это не просто ненаучный подход, это наивность. Многие руководители тех лет во главе с Лениным не кончали университетов – занимались самообразованием. Достаточно прочитать те же газетные статьи Голощекина – вполне грамотная постановка «проблемы» борьбы с классовым врагом в соответствии с маниакальной «теорией» Сталина о нарастании классовой борьбы по мере строительства социализма. А большинство скотоводов по определению были классовыми врагами-«саботажниками». После снятия с должности Голощекин не признал своей вины: по его словам, все проводилось согласно политике партии. Ведь голодные бунты, о которых знал Сталин, как в Казахстане, так и в Украине, подавляли силой – расстреливали. Голощекин очень тонко подметил родовую и аульную солидарность, развитость гражданского общества (это насчет уклада), и поэтому отбирал все до последнего козленка. (На наших глазах была проведена операция «Метель» в декабре 1986 года, в ходе которого как будто погибли всего 3 человека(!). И сейчас не узнать о количестве погибших, не говоря о «подобном документе» с подписью Горбачева.) Казахи говорят: «Өлi риза болмай, тiрi байымайды». Не может быть благоденствия без успокоения душ жертв «террора голодом», особенно Астаны, построенной на местах массовых захоронений. Необходимо поминовение погибших в голодоморе, научные исследования причин казахского «апокалипсиса», его политическая, юридическая оценка на государственном уровне. Необходим если не открытый судебный процесс по деятельности коммунистической партии, организовавшей голод, как предлагает Смагул Елубай, то, по крайней мере – запрет коммунистической партии и идеологии. Мы должны освободиться от беспамятства, рабской идеологии, найти места массовых захоронений и установить мемориальные комплексы. В этой связи особое значение имеет разностороннее изучение и оценка на государственном уровне казахского «апокалипсиса» 30-х годов ХХ века, что необходимо для выработки концепции безопасности страны.
Отправлено: 16.05.11 11:06. Заголовок: Демографические последствия голода в Казахстане начала 30-х годов (оценка потерь казахского этноса)
В последние годы в научной, научно-популярной и художественной литературе проблеме голода начала 30-х годов в Казахстане посвящено немало страниц. Особенно активно данная тема обсуждалась в конце 80-х - первой половине 90-х годов. Наиболее актуальный вопрос - потери казахского этноса в результате голода.
Среди казахстанских историков и демографов нет пока единого мнения о числе пострадавших от голода казахов, можно лишь отметить тенденцию к постоянному увеличению числа жертв. Сначала была обнародована цифра 1750 тысяч человек1, затем - 2020 тысяч погибших и 616 тысяч безвозвратно откочевавших2 и, наконец, - 2,5 миллиона погибших и 616 тысяч безвозвратно откочевавших (всего - 3116 тысяч человек)3. Простое сопоставление последних статистических данных приводит к некоторому недоумению. Так, если к 1930 году численность этноса составляла, по моим расчетам, 3886 тысяч человек, а жертвами голода (погибшие и безвозвратно мигрировавшие) стали 3116 тысяч, то это значит, что за 4 года (1930-1934) казахи потеряли более 80% своего состава. После таких потерь ни один этнос практически не восстанавливается. К началу 1934 года, согласно данным М.Х. Асылбекова в Казахстане должно было остаться около 770 тысяч казахов. По материалам Всесоюзной переписи населения 1939 года в республике насчитывалось 2328 тысяч представителей этноса. Получается, что за 5 лет (1934-1939) численность казахов увеличилась в 3 раза, при этом вести речь о сверхмощном демографическом взрыве или иммиграционном притоке не приходится.
Статистическим аргументом для столь катастрофичных показателей может служить факт недооценки числа казахов в материалах переписи населения 1926 года (о чем говорилось выше). Но чрезмерная активность специалистов по демографическим последствиям голода начала 30-х годов в данном вопросе оставляет не у дел исследователей последствий голода 1921-1922 годов. Голод начала 20-х годов в этом случае может вообще не отразиться на численности этноса. Сопоставление переписей населения 1920 и 1926 годов никаких катастрофических явлений не выявит.
Ниже предлагаю собственные расчеты по данной проблеме. При этом необходимо учесть, что в число потерь входят люди, пострадавшие не только от голода, но и репрессированные, сосланные, то есть это общие потери казахского этноса в 30-е годы. Методика основана на передвижке возрастов в 1926 и 1939 годах. Данные о численности этноса в 1926 году приведены с учетом поправок.
В первую очередь были приведены в сопоставимый вид административные границы Казахстана в 1926 и 1939 годах. Республика была разделена на 5 сопоставимых экономических районов - Западный (по административному делению 1939 года сюда входили Гурьевская, Западно-Казахстанская, Актюбинская области), Южный (Джамбулская, Кзыл-Ординская, Южно-Казахстанская. Алма-Атинская области), Центральный (Карагандинская область), Северный (Акмолинская, Павлодарская, Кустанайская, Северо-Казахстанская области), Восточный (Семипалатинская, Восточно-Казахстанская области).
За основу взяты изменения в возрастной структуре населения в 1926 и 1939 годах. Суть проблемы заключается в том, чтобы проследить, какое число людей из каждой возрастной группы доживает с 1926 по 1939 год (между переписями 1926 и 1939 годов прошло 12 лет и 1 месяц). Были составлены две таблицы возрастной структуры населения - на 1926 год по общепринятой схеме (0-4, 5-9, 10-14 лет и т.д.). На 1939 год - с учетом 12-летнего перерыва (то есть, если в 1926 году это была возрастная группа 0-4 года, то в 1939 году - 12-16 лет или 5-9 лет в 1926 году и 17-21 в 1939 году и т.д.). Проводится сверка по возрастным группам, выясняется, на сколько человек стало меньше в определенных возрастах за межпереписной период. Естественная смертность в 20-е годы составляла 25‰4. Подобный уровень смертности возможен только для одного года, затем он становится ниже. Происходит это потому, что рассматриваются возрастные группы, в которых отсутствуют младенческие возраста, на которые приходилось до 40% (а иногда и более) смертности всего населения5. С другой стороны, старших возрастов, дающих повышенный коэффициент естественной смертности, в составе казахского населения было немного. Исходя из вышесказанного, определены следующие общие коэффициенты смертности - на первый год 25‰, на последующие - 15‰. Получив данные об умерших естественной смертью за межпереписной период, вычитаем эту цифру из числа потерь, обнаруженных сверкой возрастных групп. Полученные сведения и будут числом жертв (погибшие, безвозвратно откочевавшие, высланные и т.д.) в 30-е годы. Но в 1939 году появилось население, не учтенное переписью 1926 года, так как эти люди родились после нее. Нас интересуют те, кто появился на свет в 1927-1934 годах (к началу 1939 года им должно было быть 4-11 лет) и пострадал от катастрофы наиболее существенно (определяя возрастной состав данной группы, я учитываю мнение казахстанских исследователей о том, что последним годом голода считается 1934)6. Выясняется, какой должна была быть численность данной возрастной группы в 1939 году (с учетом той же доли в составе населения, что и в 1926 году). Коэффициент естественного прироста, в случае бескризисного развития, определен в 1,5% в год (как это сделала специальная комиссия Госплана Республики)7. Разница между прогнозной и реальной цифрой и составляет число пострадавших от голода детей. Сумма данных во всех возрастных группах является числом погибших и безвозвратно мигрировавших казахов в 30-е годы.
Необходимо учесть еще один момент - в предкризисном 1930 году численность казахского этноса, по моим расчетам, должна составлять 3886 тысяч (на начало года). Расчеты основаны на следующем. Численность этноса по данным переписи 1926 года (со всеми поправками) определена в 3718 тысяч человек. С учетом естественного прироста за три года (4,5% за 1927-1929) мы получаем цифру 3886 тысяч.
Таким образом, с учетом всех возможных поправок потери казахского населения составили 1840 тысяч человек или 47,3% от численности этноса в 1930 году. Более всего пострадали казахи востока республики. Потери составили здесь 379,4 тысячи человек или 64,5% от численности этноса в 1930 году. В данном регионе наблюдалась наиболее значительная миграция, в первую очередь в пограничные районы Российской Федерации и Китая. Более половины представителей этноса было потеряно в Северном Казахстане - 410,1 тысячи человек или 52,3%. Западный Казахстан потерял 394,7 тысячи казахов или 45,0% этноса, Южный - 632,7 тысячи или 42,9%. Наименьшие потери были в Центральном Казахстане - 22,5 тысячи человек или 15,6% этноса данного региона.
Вновь отмечу, что значительную часть этноса, пострадавшего от голода, составляли откочевники. В казахстанской историографии утвердилась цифра - 616 тысяч безвозвратно откочевавших казахов, предложенная М.Б. Татимовым8, то есть более трети потерь приходится на откочевки. Об откочевках казахов за пределы республики говорят такие факты: численность казахского населения, проживавшего в соседних с Казахстаном республиках, увеличилась за межпереписной период 1926-1939 годов в 2,5 раза и составила 794 тысячи человек. Около 200 тысяч ушло за рубеж - в Китай, Монголию, Афганистан, Иран, Турцию9.
В целом же динамика численности населения Казахстана за период 1930-1936 годы (на 1 июня каждого года) по данным Управления народнохозяйственного учета (УНХУ) была такова (в тысячах человек): 1930 - 5873,0; 1931 - 5114,0; 1932 - 3227,0; 1933 - 2493,5; 1934 - 2681,9; 1935 - 2926,0; 1936 - 3287,910.
Выявить число пострадавших от голода представителей нетитульных этносов очень сложно из-за большой миграционной активности данной части населения в межпереписной период 1926-1939 годов. Казахстан покинуло более 200 тысяч семей переселенцев или около 1 миллиона человек (Казахстанская правда, 16 сентября 1989 года), многие погибли. Тем не менее, в 1939 году в сравнении с 1926 годом удельный вес и абсолютная численность нетитульного населения Казахстана (особенно русского) значительно увеличились благодаря еще более активному миграционному притоку в 30-е годы.
Полностью опубликовано в статье: "Население Казахстана в 1926-1939 годах" // Компьютер и историческая демография / Ред. В.Н. Владимиров. Барнаул, 2000. 210 с. Подробнее см.:http://hist.dcn-asu.ru/kleio/aik/krug/histdem/1.html)
Пост N: 142
Зарегистрирован: 19.12.08
Откуда: Казахстан, Алматы
Отправлено: 16.05.11 23:04. Заголовок: Я не знаю в какую те..
Я не знаю в какую тему попадет этот пост. Но тем не менее попробую прокоментировать некоторые моменты. 1. Среди казахстанских историков и демографов нет пока единого мнения о числе пострадавших от голода казахов,.. Если отталкиваться от переписи 1926 года будет одна позиция. Если же от переписи 1897 года будет другая картина. По переписи 1897 года в Российской Империи насчитывалось 4084139 казахов + казахи Бухары и Хивы которые в эту перепись не вошли. Если прибавить минимум 80000 казахов Бухарского Эмирата и Хивинского ханства и еще прибавить около 100000 тех кто был записан тюрками и кураминцами в Ташкентском уезде, а в последствии инденфицировался с казахским этносом то получим цифру 4.25 млн человек. А вот в переписи 1926 года эта территория уже была охвачена. Учитывая Коэффициент естественного прироста, в случае бескризисного развития, определен в 1,5% в год (как это сделала специальная комиссия Госплана Республики) "откуда такая взята такая составляющая" то на состояние 1926 года должно быть 6448195 казахов. а имеем мы цифру в 3718 тысяч человек. 6448195-3718000=2730195 это число и есть потери казахского этноса. Приплюсуем к ним ваши данные "1840 тысяч человек или 47,3%" расчитанные за период 1926 -1939 годы. 2730195+1840000=4570195 человека. Если сравнить цифры 1939 (3100949 казахов) и расчитанные потери в 4570тысяч человек мы имеем более 100 % потерь!!!. Если же рассмотреть естественный прирост даже ( с чем я категорически не согласен) с учетом представленного Вами коэфициета в 1,5 % отталкиваясь от 1897 года по 1939 год то мы должны иметь цифру 7821 тысяч человек казахского населения. Имея цифру в 1939 году 3100949 казахов де факто, и расчитанную с коэфициентом прироста 7821 тысяч мы можем видеть потери казахского этноса даже не 100 а в два раза больше процентов. Но это нонсенс если любой этнос имел бы потери в 100% то он уже не существовал бы!!!!. А так только Р А С Ч Е Т Ы !!!!! Извините за сумбур.
Все даты в формате GMT
6 час. Хитов сегодня: 190
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Извините за сумбур.
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума